В затылке Дэйва виднелось аккуратное пулевое отверстие, словно от пистолета малого калибра. У кого из экипажа было подобное оружие?

У Кежениса, подсказала мне память. Точно, Робертас таскал с собой маленький карманный браунинг.

Я заставил себя вернуться к трупу босса и проверить его карманы. Пистолет нашелся в одном из них, вместе с бумажником. Уж бумажник босса было грех не проверить.

Впрочем, ничего особенного я там не нашел. Около сотни долларов, две электронные карточки и пяток визиток шефа авиакомпании «Аэлитас». И еще сложенный в несколько раз листок с картой. С очень знакомой картой — мог бы прозакладывать мизинец, что она почти идентична той, что лежит в бардачке «Мерседеса». Только с какими-то пометками на неизвестном мне языке.

Карту и доллары я решил прикарманить, также как и браунинг (в обойме не хватало двух патронов), а бумажник с остальным содержимым вернул на место. Обшаривать Толю и Дэйва было выше моих сил, и я начал искать остальных членов экипажа. При этом Жаконя вызвался мне помогать — я показал ему на трупы и потыкал пальцем по округе — ищи, мол, таких же. Обезьяна попищала с явным сомнением, но куда-то ускакала. Я, содрогаясь от приступов озноба, тоже побрел на поиски.

Но прежде чем идти в лес, я изучил состояние фюзеляжа в целом и маленького пассажирского отсека в частности. В покореженном грузовом отсеке делать было нечего, а в пассажирской клетушке, которая от удара о землю уменьшилась почти вдвое, мне повезло найти чудом уцелевшую бутылку виски и — что гораздо важнее — початую пластиковую бутылку «Бон Аквы» емкостью в литр. Я предположил, что эти бутылки принадлежали штурману. Иногда он втихаря пил и опохмелялся в отсеке, думая, что этого никто не знает… Вот и его плотная желтая куртка валяется. Вообще, в вещах Курта неплохо бы покопаться, особенно в той сумке, которую он всегда носил с собой и так ревниво следил, чтобы никто даже не коснулся ее…

Сумка Фенглера валялась на траве метрах в десяти от фюзеляжа. В ней оказалось пусто. Странно, она же всегда была набита пойлом…

Я очень хотел найти аптечку — мне срочно требовался хотя бы аспирин, но аптечки нигде не обнаружилось. А состояние мое все ухудшалось, и через час я вымотался совершенно. Знобило страшно, несмотря на жару. Я надел поверх своей одежды желтую куртку Фенглера, но это помогло не слишком. Леопардятина в желудке бунтовала, и если бы не «Бон Аква», то было бы совсем плохо. Я остановился возле дерева, ухватившись рукой за толстую ветку (на ней могла быть змея, но я об этом не подумал), и постарался справиться со сгущающейся темнотой в глазах.

В этой темноте что-то двигалось — между деревьями поступательно перемещались расплывчатые пятна. Я потряс гудящей головой, возвращая яркость и фокусировку, после чего убедился в том, что совсем рядом — метрах в пятнадцати — через лес пробирается группа людей, очень похожих на тех разбойников, что пытались шесть дней назад не дать нашему самолету взлететь. Я заметил, что среди них есть один или двое белых, и уже приготовился радостно закричать, как вдруг кто-то из черных увидел меня, и тут же остановился, гортанно вскрикнув.

И не то что бы просто остановился, а ловко вскинул при этом оружие.

— Don’t shoot! — закричал я, махая рукой и не узнавая собственного голоса.

Стрелять пока никто не начинал. А когда я увидел знакомое белое лицо, то понял, что спасен — это был Майк Новинскас! И потому надо представить себе мой ужас, когда именно Майк тоже вскинул винтовку и выстрелил.

К счастью, мимо. Падая, я услышал, как надо мной пропела пуля. Некогда болеть! Я дослал патрон в патронник и прицелился.

Группа людей (их было не меньше пятнадцати) тоже залегла. Слышалась ругань — походило, что ругают стрелявшего. Точно ли это Майк?

Я рискнул поднять левую руку и помахать ей. Но теперь меня поприветствовали уже двумя выстрелами.

Дело было дрянь. Один против пятнадцати, да еще еле двигающийся, я вряд ли долго продержусь, да и не продержусь, по всем признакам, вообще. Но попробую взять с собой несколько черных обезьян… И белую свинью, похожую на Майка (даже если это действительно Майк) — обязательно.

Я перекатился и спрятался за относительно толстым стволом одного из деревьев. Было видно, как четверо (двое справа, двое слева) пытаются обойти опасное место и зайти мне в тыл. Я дал очередь направо, потом налево, а потом поверх голов тех, кто остался на месте. На самом деле мне не хотелось никого убивать. Во всяком случае, пока.

Но это, наверное, пришло в голову и кое-кому из моих противников. Двое черных приподнялись и с колена начали поливать дерево очередями. Черт меня дернул напялить эту куртку — в ней же я выгляжу как яркая мишень! Успею ли я ее скинуть? Нет, наверное, уже вряд ли… Я вжался в землю, дождался, когда зловещая музыка стихнет, и сам немного пострелял. При этом с огорчением убедился, что четверо по обеим сторонам исчезли, а это значило, что они уже подбираются ко мне сзади…

И точно! Не успел я оглянуться и взять этих типов на мушку, как один из них выстрелил. Пуля чиркнула меня по ребру, а в эту же долю секунды откуда-то передо мной свалился Жаконя, и громко вереща, принялся махать наступающим руками, явно прося прекратить огонь.

— Эй! — вдруг сказал один из четверки. — Ты посмотри, ведь это же Жак!