Обильно позавтракав вместе с учителем Со и выйдя из дома, Кюхо зашел в кафе, куда часто наведывался после работы, распрощавшись с ним в ближайшем от школы переулке. Тщательно просмотрев утренние газеты, вышел на улицу. Утренний час пик почти закончился, и дорога погружалась в полуденное спокойствие.

Кюхо никак не мог понять, что и как все-таки произошло и что же ему надо делать. Однако когда из каждого дома по радио все так же доносилось: «Считая антикоммунизм главным направлением государственной политики…», – Кюхо бормотал себе под нос: «Все правильно, все правильно». И тем не менее чувствовал себя робким и неуверенным – так жалко и льстиво звучал его голос. То, что он оказался выброшенным на улицу днем, было для него как гром среди ясного неба. Кюхо зашел в три или четыре кафе. Из-за того, что он накануне выпивал, у него началась диарея, поэтому первым делом он заходил в туалет, а затем пил содовую, кофе, чай – все, что было в кафе. Когда он вернулся в первое кафе, было всего одиннадцать часов утра. Море, видневшееся в просвет между зданиями, было густого темно-синего цвета, каким и должно было быть в мае месяце. Кюхо снова позвонил в магазин своих соседей.

За ночь голос жены наполнился тоской и тревогой:

– Ты где?

– В кафе.

– Вчера был у моей сестры?

– Нет, я переночевал у господина Со, учителя корейского языка.

– Да, сегодня утром опять приходили.

– Что? – Кюхо весь похолодел, а живот снова схватило. В этот раз это были не просто газы. Было ясно, что у него опять началась диарея. Он почувствовал сильный дискомфорт.

– Сегодня приходил только один, спрашивал, когда ты вернешься.

– Кем он был по рангу?

– Рядовым.

– И что ты сказала?

– Сказала, что не знаю.

– Молодец.

Конечно же, это был хороший ответ. Когда он положил трубку, его сердце страшно застучало, но на тот момент его заботило совершенно другое. Кюхо побежал в туалет, но тот, как назло, был занят. Безо всякого стыда он стал сильно стучать в дверь. Вышла официантка и одарила его гневным взглядом. В кабинке туалета Кюхо наклонился и в первую очередь вытер понос с трусов туалетной бумагой. Он подумал, что, должно быть, выглядел очень жалким.

Он сел и уже не сдерживал нужду, но все, что он мог сделать, – это не более чем выпустить газы. Он почувствовал в животе сильную резь, а его лицо исказила гримаса боли.

Кюхо купил в аптеке неподалеку лекарство от диареи и вышел на главную дорогу. Он по-прежнему пытался сосредоточиться на чем-то другом, но все вокруг было как в тумане. Левая часть живота без конца ныла от боли.

Около двух часов дня Кюхо неторопливо пошел в сторону школы. Под ясным майским солнцем третьеклассники, с ног до головы одетые в белое, занимались гимнастикой. Самая настоящая картина чистоты и невинности. Учитель физкультуры спортивного телосложения в зеленой кепке стоял на ступеньках и считал: «Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре». Пока Кюхо наблюдал за происходящим, его посетили странные мысли. Удивительно, но, работая в этой школе долгое время, он никогда не замечал подобные вещи.

Кюхо спустился с холма, зашел в первое попавшееся кафе и на этот раз позвонил в школу. Солдаты также приходили за ним в школу. Там им сказали, что Кюхо отсутствует без уведомления. Хороший ответ, безусловно, хороший.