Мы выходим в холл, обложенный красными декоративными плитами и украшенный чугунными коваными решетками, и поднимаемся по широкой, застланной ковровой дорожкой лестнице. «Кокос» — фирма серьезная, и всякий посетитель должен чувствовать это с первых же шагов. Интерьер у нас посолиднее, чем в дорогом ресторане. Разве что «Метрополь» составит в этом плане конкуренцию. В коридорах, между прочим, тоже ковровые дорожки с пышным несминаемым ворсом, поэтому передвигаемся мы почти бесшумно.
— Как там поживает Колобков-младший? Говорят, очень способный молодой человек. Вы не у него в отделе работаете?
— Нет. Я у Кривопалова, — коротко отвечает Грибников.
— Степана Марковича? Как же, как же! Мое давний знакомый. Характер у него, конечно, не сахар, но специалист — отменный, просто отменный! Он что, по-прежнему на «Москвиче» ездит или что-то попрестижнее заимел?
Кажется, я оживлен сверх меры. Не переиграть бы.
— Не знаю, — беззаботно отвечает Грибников. — Я недавно в Управлении, еще не со всеми знаком даже в своем отделе.
Странно, странно. У Колобкова никогда не было сына, только дочки. Остановились они с Машей после четвертой. Старшая — действительно очень способная, отделом командует, и знает ее все Управление. Пусть не так близко, как это удалось в свое время мне, но все же… Красивая молодая женщина с жестким властным характером — такие всегда на виду. А у Кривопалова жена погибла в автокатастрофе, как раз на его «Москвиче», он сам зарекся автомобиль покупать и детям не разрешает. Неужели и об этом ты не слышал, Артурчик?
— Здесь, — говорю я, останавливаясь перед одной из дверей, и прижимаю к сенсору большой палец правой руки. «Страж» долго изучает рисунок папиллярных линий, тревожно мигая красным светодиодом, потом зажигает зеленый и клацает замком. Я отворяю тяжелую дверь.
А может. Грибников и не из Управления вовсе? А, скажем, из АФБ?
По спине бегут мурашки. Этого только не хватало. Аэфбэшникам-то что у меня на фирме понадобилось?
— Как видите, добраться до компьютеров не так просто. «Страж» не только не пропустит никого постороннего, но и запомнит время прихода и ухода каждого сотрудника. Так что случись какая неприятность — можно очень быстро найти виновника.
Инспектор снисходительно улыбается. Видно, им в Агентстве читали какой-нибудь спецкурс по проникновению в недоступные помещения. И теперь он мнит себя профессионалом, которого вздумал поучать дилетант. Ну и ладно. Пускай мнит. Про ультразвуковую систему определения числа вошедших в зал людей и о двух других охранных системах я, в таком случае, рассказывать не буду.
Глава 3
Мы оказываемся в небольшом «предбаннике», перед двумя дверьми. Сквозь стекло правой видны серые кубы и параллелепипеды «Грамотея», с левой стороны — рабочие столы с полудюжиной терминалов.
— Суперкомпьютер, с которым работают мои вирусогены, не включен ни в одну из сетей, — говорю я, прикладывая палец к сенсору левой двери.
Из шести терминалов включены только два. За одним восседает Леня Карнаев, прославившийся своим «гаремом». Спиной ко второму, откинувшись на спинку кресла и заложив руки за голову, сидит Анатолий Гаврилович, самый старый и опытный из компьютерных злоумышленников. С обоими я, остановив инспектора в дверях, здороваюсь за руку. После чего Карнаев возвращается к своему терминалу, а Анатолий Гаврилович принимает прежнюю позу. Думает господин. А мы ему мешаем.
Молодец, Шепталов, организовал работу, как на хорошем конвейере. Что бы ни происходило рядом — творческий процесс не должен прерываться.
Я подробно рассказываю Артурчику о мерах предосторожности, принятых в Корпорации на тот случай: если какой-то из вирусогенов попытается нарушить условия контракта и выпустить разработанный им вирус на волю. И о том, что антивирусники работают в другом отделе и с вирусогенами практически не общаются.
— А что, противовирусные программы разрабатывают другие специалисты? — удивляется Грибников — Какой смысл?
— Ради тренировки охотников. Как ни странно, антивирусы у охотников получаются иногда намного удачнее, чем у самих вирусогенов.