Нам с ним, можно сказать, повезло. Старое кладбище вообще оказалось находкой. Им, как выяснилось, давно не пользовались, на его территории уже много лет не было новых захоронений и не проводились никакие ритуалы. Однако поскольку в здешних могилах нашли свой покой многие известные люди, да и старые имперские роды́ далеко не все перенесли отсюда семейные усыпальницы, то охраняли это место на совесть, поэтому ограбить даже одну из могил представлялось не такой уж простой задачей.
Помимо зачарованной ограды и целой сети заклятий, долженствующих в случае чего сдержать оживших мертвецов, на каждом склепе имелись специальные заклинания, благодаря которым родственники могли быть уверены, что останки дорогих им людей никто не потревожит. Причем часть этих заклинаний находилась на внутренней поверхности стен. Часть блокировала двери. Нередко зачаровывались сами останки, чтобы на них нельзя было воздействовать. А в некоторых склепах, как, например, в этом, не имелось даже двери, а усопшие вместе со всеми погребальными атрибутами были навечно замурованы внутри. И это являлось оправданным, поскольку от всего на свете магия не спасала и время от времени даже очень хорошо охраняемые склепы все-таки подвергались грабежу.
Мы таких отыскали штук двадцать, пока рыскали в поисках нетронутого захоронения. Искали, разумеется, совсем старую, давно заброшенную усыпальницу с уже ослабленной магической сетью, которая позволяла надеяться, что взлом не сразу обнаружат. А в итоге нашли этот замечательный, замурованный наглухо склеп, к которому даже мне не сразу удалось подобраться.
Заклинания для такого, как я, разумеется, не были помехой, однако дверь нам так и не подалась. Стены тут тоже оказались сделаны на совесть. И поскольку шуметь на кладбище не хотелось, а следы оставлять – тем более, то в итоге я просто пробудил обитателей соседних могил, вручил им в руки лопаты, велел сделать самый обычный подкоп и через несколько ночей благополучно расколошматил одну из плит в полу.
Внутри оказалось всего два гроба. И целая куча старинного барахла, при виде которого Нардис до мозга костей проникся духом кладоискательства. А еще там нашлось два целехоньких – не чета бедолагам из простых могил – скелета, которыми я быстренько заменил первую группу рабочих и сделал новый подкоп. На этот раз к одному из ответвлений городского подземелья. Оставшихся без дел бедолаг я снова загнал в склеп – нечего им просто так по кладбищу шататься. Ну, а рядом с первым подкопом посадил большой колючий куст, который прекрасно маскировал дыру в земле и при этом оставлял отрытым доступ на поверхность.
Золота и прочих ценностей, найденных в гробах, нам хватило и на покупку, и на обустройство дома, и даже на создание приличного запаса дорогостоящих эликсиров. Но деньги, как я уже говорил, имели скверное свойство заканчиваться, поэтому, когда удары из-под земли прекратились, я удовлетворенно кивнул и спрыгнул вниз в надежде, что правильно угадал со вторым склепом и внутри нас ждет немало приятных открытий.
Глава 6
Увы. Когда я выбрался из ямы, то сразу понял, что до нас тут кто-то уже побывал: красивые барельефы на стенах оказались сколотыми, крышки на четырех стоящих в ряд гробах сдвинуты; внутри, кроме беспорядочно набросанных костей, ничего ценного не осталось. А в довершение всего на полу красовалось множество отпечатков чужих сапог.
Правда, железная дверь, которая снаружи показалась мне вполне надежной, оказалась нетронутой, вот только магической защиты на ней больше не было. Зато в дальнем углу одна из плит на полу была отодвинута в сторону, а под ней зиял почти такой же лаз, который только что прорыли мои неутомимые землекопы.
– Пусто, – разочарованно пробормотал Нардис, вылезая из дыры следом за мной и оглядывая ограбленный склеп. – Похоже, не мы одни додумались прорыть проход под кладбищенской оградой.
Я промолчал.
Судя по узорам на стенах, качеству облицовочного камня и опустевшим нишам, когда-то это и впрямь было богатое захоронение. Довольное старое, но такое же ненужное, как и то, что разграбили мы. К несчастью, когда несколько месяцев назад я присматривался к кладбищенским постройкам, то не обратил внимания на некоторые детали. Снаружи мне показалось, что склеп еще не тронут. Следов взлома не было. Однако, судя по следам и отсутствию запаха, обчистили это место довольно давно. Причем сделали это обстоятельно, неспешно, с умом, успев не только обнести мертвецов и оставив на них лишь полуистлевшие саваны, но даже статуи из ниш каким-то чудом сперли, несмотря на их внушительные размеры.
Эх, сколько добра пропало зря!..
И все же уходить без добычи не хотелось. До рассвета еще оставалось немного времени, поэтому можно было попытать удачу в другом склепе. Но поскольку ждать, пока скелеты выроют еще один подземный ход, не хотелось, я вернулся под землю, прихватил терпеливо дожидавшихся приказа костяшек и выбрался вместе с ними на поверхность, принявшись придирчиво рассматривать виднеющиеся тут и там надгробия.
Жаль, что у скелетов нет языков и у них нельзя, проходя мимо, поинтересоваться, много ли добра дорогие родственники покидали в могилу. Насколько бы это облегчило нам жизнь! Но вскрывать все гробы подряд в надежде, что там найдется чем поживиться… Как-то это было мелочно, что ли. Да и несолидно. Поэтому я приметил торчащую из-за деревьев более или менее сохранную крышу и указал на нее скелетам.
Те молча развернулись и потопали куда велено. Еще через несколько мгновений к нам присоединился сердито выдирающий из себя колючки Нардис. А выбравшаяся последней Кость лишь бодро отряхнулась и снова принялась носиться по округе, периодически роя носом землю и с любопытством заглядывая во все ямы подряд.
Особенно ее заинтересовали расставленные вдоль кладбищенских тропинок статуи. Уже старые, позеленевшие от времени, местами с отколотыми носами, отсутствующими руками и прочими частями тела. Большая их часть находилась вокруг старых, богатых и определенно не оставленных без внимания склепов наподобие караульных или часовых. Но иногда встречались и одинокие, скорбно поникшие или молитвенно сложившие на груди руки фигуры, которые ночью, да еще при полном отсутствии освещения, смотрелись откровенно уныло.
Нардис такие обычно старался обходить по дуге – на кладбищах он все еще чувствовал себя неуютно. Торчащие из земли надгробия его нервировали. Оглушительная кладбищенская тишина нагоняла тоску. А однажды – в самом начале нашего знакомства, когда я глубоко задумался и не уследил за ситуацией, отчего со всех сторон на нас полезли внезапно ожившие скелеты – он и вовсе задал стрекача, поскольку реакция мертвецов на мое появление для него была тогда в новинку.
Правда, со временем человек ко всему привыкает. Даже к тому, что периодически из-под могильных холмиков к нему тянутся костлявые руки. И если в первый раз Нардис с воплем удрал, то сейчас, стоило только земле под его ногами зашевелиться, он просто отодвинулся подальше и вполголоса посоветовал мне не отвлекаться.
Еще один казус случился минут через десять, когда мы достигли своеобразного перекрестка, где на пересечении нескольких дорожек находился постамент, увенчанный фигурой Смерти. Тощее несуразное тело, обрывки плаща, как бы развевающиеся на ветру, низко надвинутый капюшон, распахнутые за спиной черные крылья… Не знаю, кто уж поставил здесь эту скульптуру, но страж из нее получился так себе. На обсиженных птицами каменных плечах красовались целые залежи засохшего помета. Частично расколотые и исписанные похабными надписями ступни демонстрировали наплевательское отношение вандалов к самой Смерти и к тем, кого она охраняет. Исцарапанный и покрытый сколами плащ выглядел жалко. А в довершение всего какой-то шутник вложил в костлявую руку ржавую косу, еще больше посмеявшись над той, что должна была пугать нарушителей одним своим видом.