— Леня, вставай. Я уже и так опоздала.

— Подождут твои подружки… — сказал Леня, все же переворачиваясь на бок.

— Я обещала через полчаса вернуться, а мы тут уже битый час! Они уже задолбали звонить!

— Ладно, иди…

Парень наклонился и поцеловал ее. Поцелуй вышел долгим, Сеня едва сдержался, чтобы не зарычать. Она поднялась, поправила юбочку и упаковала грудь в майку. Он провел рукой на прощанье по ее икре, и она скрылась в парке. Девушка выглядела очень смешно, пытаясь бежать на длинных шпильках, Леня и Сеня провожали взглядами худенькую фигурку, пока тьма полностью не поглотила ее.

А Леня продолжал лежать и даже не удосужился подтянуть джинсы. Сеня явно видел, как пульсирующее достоинство опадало, пока он доставал из кармана сигареты. Кулаки Барса сжались так, что короткие ногти едва не порвали кожу на ладонях. Нет, в сауну. Срочно в сауну, время еще есть…

— Эй, а может, хватит на меня дрочить? — внезапно сказал Леня. — Я еще понимаю, телка не дала, и решил спустить по-быстрому, но теперь и моя ушла. Чего ж ты там сопишь?

Только сейчас Сеня понял, он действительно сопит. Воздух выходил через ноздри со свистом, как пар из носика чайника.

— Я не дрочу, — не нашелся сказать ничего умнее Сеня.

— Рассказывай. Я же видел, как она тебя продинамила. Ну, ничего, бывает…

В голове что-то лопнуло. Как это ничтожество вообще смеет так говорить с ним? Да у Сени столько баб было, что этому ни в жизни… Барс вышел из-за дерева и пошел к нему, но по пути споткнулся обо что-то — как будто земля ушла из-под ног. Он посмотрел вниз и увидел круглую железную трубу.

Сеня наклонился, ладонь сжала трубу покрепче. Где-то позади Сени проехала машина, и даже сквозь толщу парка, осветила его. Разгибающийся силуэт с трубой в руках отчетливо вычертился перед Леней.

— Эй, ты чего? — спросил парень, натягивая джинсы. — Ладно, с кем не бывает…

Но Барс уже бросился вперед. Парень, пытающийся заправить гениталии в белые трусы, показался очень маленьким, почти ничтожным. И противным. Сеня слышал выражение «глаза застлал красный туман», но только теперь понял, насколько оно точное. Как будто по краям зрения пробежала алая кайма, кровь ударила по вискам, сердце забилось так сильно, как никогда не билось. Сеня даже не услышал собственного крика, тех ругательств, что он излил на Леню. А тот перестал бороться с ширинкой, сделал попытку подняться, но не успел. Барс с трубой наперевес подбежал смертельным смерчем, и опустил орудие на Леню. Тот успел выставить предплечье, и хруст ломаемых костей пришелся по вкусу уху Барса. Парень заорал, добавляя акустического удовольствия. Труба поднялась и опустилась еще раз, теперь хрустнули кости правого плеча. Крики стали сильнее. Брас видел, как из глаз у Лени брызнули кровавые слезы. Следующий удар в живот. Тут ничего не сломалось, только воздух вылетел из легких со свистом и кровью, а Леню скрутило в калач.

Барс обошел его и ударил по хребту. Опять хруст! Теперь он разогнулся, а в глазах, меж капель слез, заблестел ужас. Леня перевернулся, попытался поднять здоровую руку, но тут Барс увидел — у того спущены штаны. Он перехватил трубу словно меч, и вонзил в пах. Гениталии порвались и повисли на волокнах мышц, Барсу показалось, он услышал, как лопнули яички. Обе руки и сломанная и здоровая потянулись к паху, пытаясь прикрыть, но прикрывать уже нечего. Барс разогнул его ударом по лицу. Нос смялся в картошку. А потом посыпались удары по всему телу. Сеня запомнил каждую деталь, каждый хруст, каждую капельку крови, но не помнил, что говорил сам. А меж тем его рот выплевывал ругательство за ругательством. Сеня перемешивал грязные матерные слова детскими словечками, вроде «бяка» или «нехороший», особенно напирая на приверженность Лени к голубому цвету.

А когда парень уже не подавал признаков активности, но еще дышал, Сеня нанес удар по черепу. Он треснул, будто чернозем жарким летом, а на Барса брызнуло что-то. Он даже не понял, кровь это или другая жидкость. И тут его самого согнуло. Но не от боли, нет. В паху будто распустилась роза, а джинсы промокли. Сначала Барс подумал, что у него случилась непроизвольная эякуляция, но слишком большое пятно расплылось на джинсах. Как оказалось, он просто обмочился, но не от страха — Барс уссался от дикой, неконтролируемой радости

Он распрямился и посмотрел на свою первую жертву. Миг, когда парень перестал дышать, стал самым ярким, самым запоминающимся в жизни. Чувство безбрежной власти захватило его на мгновение, а следом пришло удивительное спокойствие. Он понял, что опустошить себя можно не только сексом, есть и другие способы.

Второе убийство прошло не менее ярко, и вообще не имело никакого сексуального подтекста, но это не расстроило Сеню. Он провел четкую черту между постелью и убийствами, и посчитал это правильным. В конце концов, он не какой-то там сексуальный маньяк! Так произошло разделение на Сеню и Барса. Один спал с девушками, а другой убивал людей. И когда-нибудь один должен был поглотить второго…