Протянула ладони, на запястьях, сомкнулись железные обручи. Наручники не дадут мне шанса сбежать, если герцог обратится. Игра становится еще опаснее. Вы мне не нравитесь, Грир, но ваши методы чрезвычайно будоражат. Дух захватывало от мыслей о том, что он станет творить с женщиной, которая не сможет ответить на насилие.

Герцог отрегулировал цепи так, что пришлось вытянуть скованные кандалами руки вверх, распластавшись на камне. Поднял с пола выездковый хлыст и, многозначительно заглянув в глаза, положил рядом – как предупреждение. Верховая езда тебе тоже нравится за возможность поработать стеком, да, Грир?

Он обошел каменную плиту, остановился в изголовье и начал раздеваться. Расстегнул белоснежную рубаху с широкими рукавами, я увидела смуглое тело, бугрящееся напряженными мускулами. Расстегнул брюки и освободил возбужденный член – прямой, крупный, с выделяющимися венами. Хоть что-то красивое в этом не особенно привлекательном мужчине.

Собственно, этой лучшей частью своего тела он захотел решить проблему моей болтливости. Обхватила его естество губами и успела несколько раз обвести языком головку – герцог вздрогнул, судорожно вздохнул, но не дал продолжить. А зря, советник, тебе бы понравилось… И руки напрасно сковал: я бы показала тебе, что умею. Во время первых резких движений едва не рассталась со скромным ужином, но смогла сдержаться, запрокинула голову сильнее и позволила ему скользить внутри моей глотки, входя примерно на половину длины. Когда он полностью вышел, шепотом я высказала герцогу комплимент:

– У вас потрясающе красивый член, Грир.

– Откройте рот и заткнитесь! – он провел ладонью по моей щеке, провел пальцами по губам и продолжил истязать мою глотку, вбиваясь на этот раз глубже. Его хриплый стон отозвался в теле мучительным желанием.

Только не кончай сейчас, молила я, не оставляй меня без наслаждения.

И он не оставил. Прекратил так же, неожиданно, как и начал. Ослабил цепи и велел перевернуться на живот. Выполнила приказ, звякая кандалами, железные путы, сковывавшие руки, перекрутились. А герцог медленно обошел гранитное ложе и встал за моей спиной. Ожидала, что сейчас возьмет хлыст, сжалась, готовая к размашистому удару, но Грир не стал тратить время на изуверские прелюдии. Навалился на меня всем телом – тяжелый, пылающий как в лихорадке, мокрый от пота, пахнущий одновременно человеком и зверем. Он неспешно вошел в меня на всю длину. Мужчина зажал мне рот жесткой ладонью – нет, у аристократов не бывает таких рук. Я помнила, чем в прошлый раз обернулись стоны, но сдержаться не могла. К дьяволу его правила, слишком хорошо было сейчас.

– Да… – мой шепот просвистел сквозь его пальцы, горячие влажные губы целовали огрубевшую кожу.

Герцог вбивался в меня, двигался рывками, хрипло дышал – казалось, в утробе его зарождается звериный рык. Я насколько это возможно, старалась двигаться ему на встречу, впуская глубже. Лязгали цепи на запястьях, дыхание сбивалось, голова шла кругом, все словно окутало непроглядное марево. Я видела лишь его ладонь, опирающуюся на темный гранит, а остальное исчезало в далекой своей незначительности. Меня словно пронзила молния, судорогой безумного наслаждения скрутив тело, и вырвалась наружу с громким стоном, который не смогла приглушить ладонь, по-прежнему пытающаяся заткнуть мне рот. А оборотень все же зарычал – низко, глухо и раскатисто, завершив свой акт дикой любви.

Распластавшись на камне, пыталась отдышаться, но не выходило: внутри груди жгло так, будто я, не останавливаясь, пробежала двадцать миль.

Герцог Ланс Грир встал, и я перевалилась на спину. Снова бряцнуло железо. Протянула к оборотню скованные запястья: пора освободить.

– Вам придется пока остаться здесь, – бросил он холодно, натягивая брюки.

– Что? Вы собираетесь держать меня тут всегда?

– Нет, это недолго. Мне нужно сделать одно дело, а вы можете помешать,

Советник накинул рубаху, поднял стек и осмотрел, словно любуясь, потом с равнодушным лицом провел фалом хлыста по всему моему телу от шеи до щиколотки левой ноги. Щекотал нервы. Я напряглась, ожидая удара, но герцог застыл, о чем-то задумавшись, затем развернулся и размашистым шагом отправился наверх.