– Если вы через две недели готовы совершить подвиг, то приглашаю вас в ресторан. Там, в отдельном кабинете, и потолкуем.
Глава 5
Ровно в девять друзья вошли в приемную Орлова, где хозяйничал поручик Широков.
– Полковник ждет вас, – распахнул он дверь в кабинет начальника контрразведки.
В отличие от Блюма и Лопатина, которые, вытянувшись возле двери, тем не менее всем своим видом показывали, что им, почти гражданским лицам, глубоко наплевать на воинские условности, – в отличие от них, Муравьев – военная косточка, отдав честь, выложил на стол полковника список необходимого оборудования и материалов. Сюда попали: два аэроплана, бронированный ящик, пятьдесят килограммов динамита, канаты и различные механические блоки.
Прочитав список, Орлов раздраженно спросил:
– Вы, штабс-капитан, не понимаете – бомбить объект бесполезно!.. На бронепоезде и вокруг моста натыкано столько зенитных пулеметов, что любой аэроплан будет сбит, находясь даже на очень большой высоте! Я ожидал от вас более профессионального подхода…
– Извините, господин полковник, – Михаил перешел на официальный тон, – никакой бомбежки не будет, а будет использован принцип тарана! Тараном будет аэроплан, начиненный взрывчаткой и летящий сверху под наклоном. Никакие пулеметы не смогут изменить траектории полета, разве что – прямое попадание снаряда! А насколько мне известно, зенитная артиллерия еще не создана.
– Но, – возразил полковник, – пилот неминуемо погибнет… Так что такого добровольца вы навряд ли найдете.
– Здесь вы ошибаетесь, – Михаил мягко улыбнулся, заметив недовольную мину на лице самолюбивого контрразведчика. – Для этого и требуется два аэроплана: на одном – совершать тренировочные полеты, чтобы во время репетиции смоделировать ситуацию, близкую к боевой, и совершить пробный прыжок… А летчика мы уже нашли. Я, как вы знаете, закончил летную школу и в начале войны даже служил в авиации.
Полковник поднялся с кресла:
– Миша, ты хорошо подумал? Ведь риск смертельный?!..
Он хотел что-то еще сказать, но Михаил перебил его:
– Иван Сергеевич, ведь мы договорились: я вам – бронепоезд, вы мне – помощь в Москве. И еще, господин полковник, – Михаил опять перешел на официальный тон, – сегодня мы должны выехать в Царицын – подготовить наблюдательные пункты и провести рекогносцировку. А вы распорядитесь, чтобы к нашему возвращению было подготовлено все оборудование. Прошу выделить в мое распоряжение хороших слесаря и минера – я их проинструктирую. И до завершения операции нужно держать их под наблюдением, чтобы информация не просочилась к противнику.
Оперативные данные, полученные вследствие наблюдения за передвижением бронепоезда, вселяли уверенность в положительном разрешении задачи, поставленной перед друзьями начальником контрразведки. И по возвращении из Царицына офицеры собрались на совещание у полковника Орлова. В ходе обсуждения были намечены наблюдательные пункты, в которых посменно должны дежурить сотрудники контрразведки, залегендированные под путевых обходчиков и рыбаков. Орлов предложил создать две дублирующие сети, сигнализирующие о передвижении бронепоезда. Причем смысл сообщений должны понимать только два агента, подающие сигнал. Количество людей, привлеченных к операции, решено было свести к минимуму.
Взлетную полосу оборудовали примерно в двадцати минутах лета до железнодорожного моста. Разработали дезу[13] о начале крупномасштабного наступления, которую полковник обязался передать по своим каналам в назначенное время в штаб красных. Эта дезинформация обязательно должна была выманить бронепоезд на передовые позиции. Две группы, возглавляемые Блюмом и Лопатиным, по подложным документам сотрудников ВЧК, осуществляли прикрытие отхода Муравьева, согласно плану, в последний момент перед тараном выпрыгивающего из аэроплана.
О конечном звене этого плана знали только четверо – Муравьев с друзьями и полковник Орлов.
После того как обговорили последнюю деталь будущей операции, полковник встал из-за стола и, положив в сейф бумаги с детально разработанным планом, взял из буфета, стоящего рядом с сейфом, бутылку водки, разлил ее по рюмкам:
– Конечно, можно было бы пить и работать одновременно, но я предпочитаю эти занятия разделять, – он поднял рюмку: – Господа! – Офицеры встали. – За успех нашей операции! – Орлов лихо опрокинул в себя водку.
Товарищи повторили его жест и, попросив разрешения, вышли из кабинета.