Без какого-либо зазрения совести, Эдван вытащил у заклятого друга из-за пазухи кристалл, после чего аккуратно похлопал того по щекам, приводя в чувство. Как только парень очнулся и сумел подняться на ноги, Лаут резко развернулся и продолжил путь к вершине холма, подчеркнуто не обращая внимания на благородного. Тот, поднявшись на ноги, затравленно глянул на башню, на Кайна, который, кряхтя, пытался перевернуться и, прошипев какое-то ругательство себе под нос, помчался обратно в пещеру.
«Первый побери! Зачем я вообще вылез оттуда?!», — думал Марис, в бессильной злобе сжимая кулаки. Он чувствовал себя настолько жалким, что был сам себе противен. А ещё ему было страшно. По-настоящему страшно за свою шкуру и, как ни странно, за проклятого простолюдина. Ведь мужик, которого тот вырубил, был не абы кем, а братом одного из парней Яго. Гиганта, способного убить их обоих не моргнув и глазом. Что с ними теперь будет?! Их убьют? Повредят сосуды и заставят собирать камни до конца дней? Или…? Марис не знал, но варианты, что рождались в его голове, были один другого страшнее. В конце концов, он, как никто другой знал, что обычно ждало тех, кто рисковал обидеть родственника кого-то влиятельного…
В это самое время Эдван уже добрался до входа в обитель отверженных и поднимался по лестнице на второй этаж. Сердце его колотилось всё сильнее и сильнее с каждым следующим шагом. Башня давила, порождая глубоко в душе невероятно сильное чувство тревоги. В голове то и дело возникали панические мысли, желание умчаться прочь, словно вот-вот должно было произойти нечто ужасное. Он даже остановился, несколько долгих мгновений колебаясь под этим давлением, но всё же пересилил себя и продолжил восхождение наверх. Ведь позади него оставался лишь разозлённый Кайн. Следовало поскорее объясниться с Пином, чтобы не настроить против себя всех остальных ненароком, а также получить еду за добытые камни…
Однако, стоило только Эдвану подняться на второй этаж башни, как все грандиозные планы, которые он строил в своей голове, рассыпались словно шалаш из тонких прутьев. В комнате, где жили обычные изгнанники, у квадратного окошка, в компании хорошо знакомого ему бородатого мужичка, сидел Яго.
— Отличный пинок, Лаут! — пробасил гигант и громко расхохотался, хлопнув при этом соседа по спине так, что бедный Пин едва не впечатался головой в пол.
— Д-доброе утро, уважаемые, — пробормотал Эдван, на деревянных ногах заходя в комнату.
— Ты проходи, не бойся, — главарь указал рукой на место рядом с собой. Он широко улыбался, и от этой улыбки у парня кровь стыла в жилах. Лаут чувствовал себя так, словно напротив него сидел не человек, а свирепый зверь, готовый наброситься на него в любое мгновение. Воспоминания о разговоре Яго с Марисом и молниеносных движениях хозяина башни были ещё свежи, однако, несмотря на свой страх, парень подошёл и уселся у стены там, где просили.
— Ты же говорил, что не заодно с этим отбросом, — как бы невзначай обронил Пин.
— Так и есть, — ответил Эдван.
— И зачем же тогда ты ему помог? — спросил главарь, и его широкая улыбка медленно померкла, а лицо приобрело очень суровое выражение. Сглотнув, Эдван вместо ответа вытащил из-за пазухи пять камней атры и положил их на пол перед собой.
— Мне просто нужно было… собрать свою норму, — сказал он, издав нервный смешок, — к тому же, если бы старший убил этого отброса, мне пришлось бы собирать все камни в одиночку…
Яго придвинулся поближе и внимательно посмотрел ему в глаза. Он молчал, глядел пристально, не моргая, и под этим тяжелым взглядом юноша чувствовал себя так, словно добровольно положил голову в пасть хассиры. Но вот, гигант широко улыбнулся и добродушно расхохотался, хлопнув себя по колену.
— А ты парень не промах! Ха-ха, далеко пойдёшь! — хохотнул Яго, — но почему ты вдруг решил, что Кайн хочет убить отброса? Уверен, он просто попросил помощи в сборе камней. Всё-таки, ему для развития требуется много сил. Скорее всего, этот мелкий гадёныш просто пожадничал и отказал старшему в невинной просьбе, заслужив свой урок.
— Так и было, — несмело улыбнулся Эдван. Голова его в этот момент была готова взорваться подобно гейзеру, настолько быстро в ней метались мысли в поисках подходящей отговорки, — но… старший почему-то решил, будто бы столь дерзкое поведение вызвано зелёным сосудом отброса, после чего поклялся это исправить. Я подумал, что он хочет разбить парню сосуд, вот и всё. Я лишь помог старшему избежать лишней крови на руках.
— А заодно и собрал норму, — усмехнулся Пин в бороду. Яго поддержал его добродушным хохотом.
— Ловко! — добродушно хохотнул Яго, — ты мне нравишься, Эдван. Напоминаешь чем-то меня в молодости! Да… но впредь, постарайся проявить больше уважения к старшим товарищам. Они рискуют жизнями, спускаясь за водой или вступая в бой с тварями, одно это заслуживает благодарности.
— Могу ли я узнать, что мне делать, если старший не станет уважать меня? — осторожно спросил Лаут, — например сегодня Кайн предложил мне поголодать, и я с трудом сумел с ним договориться, — сказал парень, покосившись на камни атры.
— Ты прав, — усмехнулся Яго, и от этой усмешки у Эдвана по спине пробежали мурашки, — старшие товарищи не должны забывать о том, что и младшие делают важную работу. Только благодаря вашим камням эти городские крысы продолжают думать, будто бы мы тут страдаем и живём лишь на хлебе, который те приносят. Да… вот что! Если старший вроде Кайна оскорбит тебя, ты в праве требовать его извинений. Если хватит сил, конечно.
— Но если старший Ло…
— Если хватит сил, — оскалившись, повторил гигант, и Эдвану всё стало ясно, — вот что! Как достигнешь пятой ступени, обязательно приходи ко мне, я покажу тебе нашу секретную технику развития.