В кабинет вошел Исай. Глеб поднялся из-за стола и вновь выглянул из окна.
— Ничего хорошего, Исай. Я все сильнее беспокоюсь за Ольгу! — сказал ему. — Меня уже съели эти мысли! Одни и те же, одни и те же! Они раскалывают мой мозг! Я ни о чем больше не могу думать и говорить! Нам до сих пор ничего не известно. Как бы не случилось непоправимое. Ты видишь, что творится вокруг меня? Стоило Рисемскому побывать у меня, как его нашли убитым. Только переговорил с Дорчаковым, его тут же настигла смерть. В чем дело? Как ты можешь объяснить все это? Если бы кто-то охотился за мной, так, наверное, были бы уже какие-то подвижки. Покушение бы устроили или захват осуществили. Я не могу понять, что происходит, Исай?! Похитили Ольгу и молчок. С какой целью? Как будто действия направлены против меня, но как будто все наоборот! Ты уверен, что Ольга в городе? Может быть, ее уже давно увезли куда-то? Так много вопросов и ни на один я не знаю ответа! Твои потуги ни к чему не приводят. Да и у Аристарха что-то не очень получается. Убийства продолжаются! Какая-то напасть! Узнать бы, кто замешивает эту кашу! И убийства, и похищение, и все в одну кучу!
Видеть в таком состоянии своего шефа начальнику охраны приходилось редко. Расстроенным и подавленным. Всегда, даже в критические минуты, тот не терял присутствие духа. А сейчас полный вакуум вокруг Ольги пригибал его сильную плотную фигуру. Потерять Ольгу для Глеба было немыслимо.
Исай прикладывал все силы для поиска, он, как и Глеб, не верил Нарлинской, старался не выпускать ее из виду, убеждаясь, что она хитра и изворотлива. Иногда она оставляла его наблюдателей с носом, уходила, как песок сквозь пальцы. И это однозначно говорило Исаю о том, что она не простой колобок, который и от бабушки ушел, и от дедушки ушел, но хитрой лисе достался. Она как раз и есть та самая изворотливая лиса. И все эти последние события крутились не вокруг Глеба, а как раз вокруг Евы при том, что не было никаких доказательств. Лиса. Лиса. Лиса.
Вопросы Корозова повисли в воздухе, начальник охраны не знал ответов на них, но, тем не менее, твердо произнес:
— Я уверен, что она жива и в городе! Мы ее обязательно найдем! Я мозги вышибу из тех, кто похитил ее!
Кивнув, Глеб снова глянул в окно. Около машины Дорчакова появились оперативники, Глеб увидал серый костюм Акламина. Не оборачиваясь, распорядился:
— Иди, посмотри, что там произошло и покопайся серьезно в этой истории. Боюсь, что все это как-то связано с Ольгой. Предчувствие у меня такое, Исай, предчувствие. Акламину передай, что я на месте.
После того, как за Исаем закрылась дверь, Глеб долго ходил по кабинету от стены к стене, от окна к двери, от двери к окну. Никак не мог найти себе покоя до тех пор, пока в кабинет не вошел Аристарх. Корозов с порога забросал вопросами:
— Что-нибудь скажешь по этому поводу, Аристарх? Кто-нибудь видел убийцу? Просматриваешь какую-нибудь связь между убийствами?
Поискав глазами, куда присесть, Акламин остановился. Глеб сделал широкий жест рукой, предлагая любое место, которое тот выберет. Аристарх сел к столу и раскрыл записную книжку:
— К сожалению, убийцу никто не видел. В том числе и охранник твоего офиса. Сейчас оперативники проводят опрос людей, пройдут и по твоим работникам, может, в окно кто-то что-то видел. А ты расскажи мне, зачем Дорчаков приезжал к тебе?
Остановившись у книжного шкафа, Глеб передал Акламину содержание беседы с Антоном. Завершив рассказ, заключил:
— Думаю, он хотел поставить меня на место. Приехал, как руководитель, чтобы защитить свою актрису. Но так же думаю, что моя информация его озадачила, и он зачесал за ухом.
Задумчиво постучав авторучкой по столу, Аристарх отложил ее в сторону и покачал головой:
— Скорее всего, главной его целью было получить твою информацию. И теперь, если так оно было, как я предполагаю, его именно из-за этого убрали. А, следовательно, какой можно из всего этого сделать вывод? — Акламин вскинул брови.
Ход мыслей Глеба не совпадал с рассуждениями Аристарха, и это Корозову совсем не нравилось:
— Выводы делать — твоя профессия! — буркнул он.
— Возможно, — Акламин закончил свою мысль, — эту информацию он должен был до кого-то донести, но его убрали именно затем, чтобы он не донес ее. В таком случае возникает вопрос: кто не заинтересован больше всего, чтобы твоя информация распространялась?
— Ну, ты и скомбинировал, Аристарх, не слишком ли сложно? — Глеб напрягся и шагнул к стулу рядом с Акламиным, сел. — Однако если придерживаться твоей версии, то более всего не заинтересована должна быть сама Нарлинская, именно она.