— Он ведет их в кафе, — пояснила мама. — Там я впервые увидела его, когда капитан Берк пригласил меня на ленч. Сперва я его не узнала, хотя смотрела на него и думала: знакомое лицо. А в следующий раз, когда мы были там с капитаном Берком, Брайан подошел зачем-то к капитану, и Берк представил меня — как Хелен Уилсон — и его назвал. Тут-то я узнала Брайна, а он меня — нет. Хотя я вроде бы не так уж состарилась. Что скажешь?
— Конечно нет, мамочка! — сказала я. — Прекрасно выглядишь.
— Я так и думала… То есть думаю, что выгляжу вполне ничего.
— Вы красавица! — заявила Джинкс.
Терри легонько толкнул ее плечом, чтобы она замолчала и не вмешивалась в наш с мамой разговор. Это был разговор только для двоих.
— Он вовсе не узнал меня, даже мысли такой не мелькнуло. Я выяснила, что у него своя юридическая контора в здании суда и он каждый день ходит в кафе на ленч, и решила присмотреться. В первый же раз, как я села на эту скамейку, он прошел мимо меня с женой и детьми. Когда я была в кафе с капитаном Берком, они почему-то не приходили, но обычно они ходят на ленч всей семьей, как сегодня.
— Откуда ты знаешь? — удивилась я.
— Я проследила за ними. И я поняла: его жизнь состоялась. Она — как рождественский подарок, аккуратно упакованный в коробочку, и ленточки перевязаны. Мне тут делать нечего. Я отпустила его тогда, много лет назад, когда могла бы его удержать, и не должна пытаться вернуть его теперь, даже если бы он захотел вернуться ко мне, в чем я сомневаюсь, да мне и самой бы этого не хотелось. Мы стали чужими, он счастлив в своей новой жизни, и я не стану мешать ему. Но это мое решение, а не твое, Сью Эллен. Он твой отец.
Я глянула в сторону семейства: все четверо весело поспешали в кафе.
— Забавно, — сказала я. — Но я ничего не чувствую. Ничегошеньки.
— Чуточку обидно, — сказала мама, — но я тоже не чувствую ничего.
— Значит, теперь мы заберем деньги, купим билеты на автобус и уедем? — спросила Джинкс.
Мама улыбнулась ей:
— Так и сделаем. Кстати, Сью Эллен, куда бы мы ни поехали, я бы все-таки хотела, чтобы ты получила образование.
Уехали мы не сразу. Сперва мы с Джинкс прогулялись до старухиной хижины. Теперь, когда мы знали дорогу, мы осилили ее очень быстро, и не пришлось ночевать в лесу. Мы прихватили с собой хлеба и сыра и банку с водой.
Вместо дома мы нашли пожарище. Обойдя кругом, мы постарались хоть что-нибудь разглядеть, но смотреть было не на что: обугленные стены и труба торчит. Выяснить, как произошел пожар, мы не могли, только строили предположения: вероятно, какие-то люди, отправившись вниз по реке, решили переночевать в пустом доме, и кто-то перестарался, растапливая очаг. Если так обстояло дело, проезжие эти, видимо, успели удрать — никаких новых трупов мы на пепелище не обнаружили.
Лопата так и лежала на своем месте под домом, хотя дом-то рухнул и придавил ее, и рукоять лопаты сгорела. Мы вытащили из золы уцелевшую металлическую часть, сходили туда, где оставили наши банки, и выкопали их. Судя по виду, их никто не тронул.
Мы спустились к реке, к тому месту, где схоронили Скунса. Вслух мы ни словом не обменялись — похоже, эта мысль с самого начала засела в голове у каждой из нас.
Берег, где лежало в земле тело Скунса, подмыло, могила разверзлась, от трупа и следа не осталось.
— Черт! — выругалась Джинкс.