— Ага. То самое, в котором ты написала, что уходишь. Что хочешь начать свою жизнь с чистого листа и больше не желаешь меня видеть.
— Прос… прости меня, Макс. Пожалуйста, прости. Я просто… прости, я просто… — Мои руки снова начинали дрожать от страха.
— Ты тогда написала, чтобы я тебя не искал. Чтобы не пытался тебя найти и… хах… не пытался «склеить то, что было сожжено самой судьбой»… Кажется, так ты написала? Я сохранил это письмо и перечитывал его сотни раз… Сотни. Если не тысячи… Пока оно совсем не протерлось и не рассыпалось на мелкие клочья. В труху. Как и моя жизнь после твоего ухода… Ты не желала иметь со мною дела. Больше не хотела. Хотя и понимала, что была моей должницей, верно?
— Макс, умоляю! Прости, но я просто боялась, что…
— Долги надо возвращать, Лисенок. Надо всегда возвращать… А если вернуть уже не можешь, то придется за это ответить…
Макс опять зашелестел пакетом и достал оттуда то, что лежало в самом низу.
И это была веревка.
20
Наше празднование годовщины неожиданно зашло в тупик. Я сидела на кровати, он — на стуле. Мы смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Комната погружалась то в зеленый цвет, то в синий, то приторно желтела, обнажая все морщинки на его сосредоточенном лице.
А между нами был моток веревки — толстой и прочной, Макс молча держал ее в руке, пугая меня до полусмерти. Что он задумал?
Мне стало очень неуютно, я съежилась на кровати, готовясь к чему-то плохому.
— За… зачем… — заикалась я от нарастающей дрожи, — зачем тебе веревка?
Макс посмотрел на приготовленный канат и ответил просто:
— Я люблю веревку. Она универсальна.
— Что… что ты собираешься с ней делать, Макс?
— О… — кивал он с восхищением, — с веревкой можно делать что угодно. Много… много всяких интересных вещей…
Видя блеск в его глазах, я понимала, что ничем хорошим это не кончится. Вся эта прелюдия с едой и напускной добротой сулила мне новые испытания. И пускай я пока не понимала до конца, что конкретно задумала эта сволочь — мое тело на сто процентов было уверено, что вскоре ему придется несладко.
— Например… — решила я узнать подробности.
Но не потому, что мне правда было интересно, а лишь для того, чтобы отсрочить начало кошмара хоть на несколько минут. Я была готова тянуть этот странный разговор хоть целую вечность, только бы веревка осталась в мотке.
— Сейчас сама увидишь, — хитро улыбнулся Макс. — Я тебе все покажу… В подробностях.