– Но тот человек… мужчина в черном…

– Баллистическая экспертиза подтвердила, что обе девочки были убиты из револьвера тридцать восьмого калибра, который принес в школу Дэнни. Также на собранных на месте преступления картриджах и гильзах имеются его отпечатки.

– Но это означает только, что он зарядил револьвер, – возразила Сэнди. – Шеп так мне объяснил. Отпечатки ничего не доказывают.

– Отпечатки Дэнни обнаружены на всех пятидесяти гильзах. Это означает, что он перезаряжал револьвер в школе.

– Шеп сказал, что там использовались спидлоудеры. Что оружие и спидлоудеры приготовил Дэнни. Стрелял же тот, другой.

Рейни отступила наконец от окна и нетерпеливо покачала головой.

– Вы себя слышите? Слышите, что говорите? Дэнни принес в школу револьвер и полуавтоматический пистолет. Он зарядил оружие и приготовил дополнительные боеприпасы. И по-вашему, Дэнни – всего лишь невинный свидетель?

– Ему только тринадцать…

– Чтобы потянуть за спусковой крючок, необязательно быть взрослым.

– Он запутался… растерялся…

– Ваш сын признал себя виновным. И повторил признание несколько раз!

– Ему страшно! Он злится и не понимает…

– Он сказал Чарли Кеньону, что хотел бы порубить Шепа на двадцать кусков и прогнать через блендер! Господи, Сэнди, мы ведь здесь не в игрушки играем. И Дэнни не за то задержали, что он сигаретой баловался или после отбоя по лагерю шатался. Он замешан в тройном убийстве и по меньшей мере снабдил убийцу оружием. А может быть, и сам убил двух восьмилетних девочек… Очнитесь же, бога ради! Откройте глаза!

– Мой сын не убийца!

– А если убийца? И что нам теперь делать?

Рейни остановилась и с трудом перевела дух. Сэнди смотрела на заместительницу мужа и ловила себя на том, что еще никогда не ненавидела кого-то так сильно. Как она смеет говорить такое о ее сыне?! А ведь столько раз бывала у них дома, сидела рядом с Дэнни. Злая, бесчувственная…

И тут Сэнди увидела, что глаза у Рейни чересчур ярко блестят, и она даже прикусила губу, чтобы не расплакаться. А еще Сэнди увидела в потерянном взгляде полицейской всю ту правду, которую решительно и упрямо отказывалась признавать сама. И, увидев это все, поняла, что аргументов для защиты у нее больше не осталось.

Ее сын – одиночка. Подверженный приступам неконтролируемого гнева. У него проблемы с отцом и проблемы в школе. А еще он умеет обращаться с оружием. И этому его научил отец.

Мир закружился, и Сэнди ухватилась за стул и выпрямилась.

– Миссис О"Грейди? – спросил Куинси.