– Да. Вы хорошо сказали. Замаскированный Бог.

– Не ведающий, что творит?

– Трудно сказать. Хотя, пожалуй, да. Его человеческая часть, разумеется, не подозревает о том, что творит часть трансцендентная. А той, в свою очередь, не слишком много дела до человека по имени Глеб Борисович…

– А вы-то откуда все это знаете?

– Работа такая… Давайте искать его вместе, а? Он должен быть где-то поблизости.

– И что мы ему скажем? Отечество в опасности?

– Не знаю. Я стараюсь не загадывать наперед, что я скажу человеку.

– Ну, хорошо. Вот нашли мы его. Сказали: Глеб, профессор Иконников украл твою жену. И что? Чего мы вообще от него ждем? чтобы он сотворил чудо?

– Чудо. Да.

– Вы же сами говорите, что поздно. Что не успеть.

– Поздно. Не успеть. А что делать? Сидеть и ждать, когда безумец попытается перехватить в свои руки управление этим миром и творить все по своему разумению? Творить то, от чего всеми силами стремится уйти наш Глеб Борисович?

– Вы уверены, что… что все обстоит именно так? Так скверно?

– Разумеется, нет. Но у меня есть проклятая моя способность чувствовать наперед плохие исходы дела. И вот она мне говорит: Кирилл, дела плохи настолько, что можно ложиться, выбирать удобную позу и помирать. А с другой стороны, мое татарское упрямство велит мне помереть, брыкаясь…

– Как странно, – сказал Алик, озираясь, – я вот ничего не чувствую…