– Насколько все серьезно? – спросил Чемдалов, принимаясь за пиво.

– Очень серьезно. Боюсь, невосстановимо.

– Сдвиг?

– И сдвиг, и Белый Огонь.

– Погибло много?

– С этой стороны – двое. А что с теми, которые были там… – Брянко пожал плечами. – Без воды, без жратвы – не знаю, сколько продержатся. Если вообще при взрыве уцелели…

– Значит – не пробиться?

– Вряд ли. Может, маленькую дырочку найдем…

– Слушай, Андрей… – Чемдалов взял себя за подбородок. – А почему решили, что это сделал Паламарчук? Или я что-то упустил?..

– Так его же часовой видел. На тех воротах. Передал: поезд возвращается, Паламарчук один. И через минуту…

– Понятно. А часовой, значит…

– Саша! Там только в вагонах две тонны пластика было. И на складах еще тонн десять. Дай Бог, если они просто сгорели…

– Все равно надо прорубаться туда.

– Мы ж и так прорубаемся. Да, я же тебя поздравить забыл. Извини. Поздравляю.

– Спасибо, старичок. Только с этим вряд ли стоит поздравлять.

– Почему нет? Какой-никакой, а начальник.

– Да ладно тебе… Все, хватит о грустном. Во Владик ты не возвращаешься, там обойдутся и без тебя. Через… – он посмотрел на часы, – через три часа уходит транспортный «Ил» в Манагуа. Там тебя встретит Павлик Лишаченко из посольства, он должен уже сделать тебе документы. Будто бы ты бразильский бизнесмен. Кровь из носу, а послезавтра тебе надо быть в Сиэтле. Оттуда ныряешь в Пикси, из Пикси, как следует запасшись, – в наш туннель. Дрезины там есть. В общем, постарайся успеть. Может, кто из ребят еще дышит… А главное: попробуй разобраться, что же именно там произошло. Нелепая какая-то история…

– Черт, такого кругаля давать. Сейчас бы в аэропорт Порт-Элизабета, на самолет – и двадцать пять минут лету…

– Размечтался. Ладно, может, года через три так и будет.

– Через три, держи карман… Ну, я тогда пошел. Время дорого.