— У него общий ушиб организма, товарищ подполковник, — доложил добровольный медик. — А в сознание приходить отказывается.

— Давай аптечку из машины, — приказал Филиппов, уже неторопливо спускаясь по ступенькам.

Сержант кинулся к автомобилям, но остановился на полпути.

— Товарищ подполковник, у нас йода не хватит, чтобы его целиком намазать. Может и зелёнку прихватить?

— Погоди, — Виктор Эдуардович задумался. — Йодом не надо. Холодное к нему бы приложить, а то синяк будет. Вот только где летом взять?

— Может тут холодильник есть? Я поищу?

Стукнуло открываемое окошко, и послышался насмешливый голос Будённого:

— Вы его ещё в морозилку засуньте, варвары. Вот до чего людей доводит городское воспитание — ни хрена не знают. Ледник поищите.

— Чего? — переспросил подполковник, твёрдо знавший, что ледниковый период давно уже закончился.

Семён Михайлович прокашлялся и с видом университетского преподавателя, да и с теми же интонациями, пояснил:

— Погреб это такой, забитый снегом с зимы. Где-то обязательно должен быть.

— Рыбаков, — Виктор Эдуардович посмотрел всё на того же сержанта, — бери ещё двоих, и осмотрите территорию. И это… давай без своих игрушек.

— Я что, совсем уж без понятия, товарищ подполковник, — обиделся боец. Но потом расплылся в довольной улыбке. — Сразу на поражение стрелять буду. Разрешите идти?

— Давай, — Филиппов проводил подчинённых взглядом и тоже улыбнулся, вспомнив недавние события.

Пару месяцев назад сержант Рыбаков, более известный под позывным "Клятый", каким-то образом (по его словам вполне законным) проник на склад Московского военного округа и среди прочей добычи приволок оттуда занятные игрушки. Как он умудрился отыскать валявшиеся ещё с дореволюционных времён французские духовые ружья, так и не сознался. Изначально они стреляли каучуковыми шариками, но после некоторой модернизации боеприпасов превратились в страшное оружие. Нет, убить так никого и не убили, но начинённые масляной краской пополам с какой-то едкой дрянью снаряды доставили немало хлопот.

Первой жертвой пал Михаил Иванович Калинин, при проверке документов у Боровицких ворот попавший под обстрел неизвестных снайперов. Шарик влетел в открытое окно автомобиля и окрасил бороду всероссийского старосты в радикальный красный цвет. Видимо в силу крестьянского происхождения пролетарский колер товарищу Калинину не понравился, и на террористов была объявлена охота.

Их так и не поймали, хотя комендантская рота восемь часов в полном составе гоняла шестерых шутников по Кремлю. Конец веселью положил сам товарищ Сталин, когда в окно его кабинета влетела шальная пуля. Недоразумение объявили учениями, комендант получил выговор за недостаточную подготовку личного состава и новую должность в охране Хабаровского авиационного завода, а сержант Рыбаков — официальное разрешение проводить тренировки смежников в любое удобное для него время.