— Госпожа, — я сжал ее прохладные, сухие руки в своих. — Посмотри на меня.

Ее глаза, зеленые, как листья, обратились ко мне и выразили удовольствие тем, что увидели.

— Я смотрю, Томас.

— Госпожа, тот ли я, кого ты целовала под Эйлдонским Деревом? Или годы сжигают мою красоту, и в конце концов ты вышвырнешь меня из-за этого вон?

— Никогда, — она поцеловала меня в глаза. — Ты прекрасен и будешь таким еще многие годы. По моей воле Эльфийская Страна не состарит тебя.

Я вздрогнул под ее руками. Даже в этом мое тело зависело от ее воли.

— Пока ты служишь мне, Томас, не бойся утратить свою красоту. Я поцеловал ее руки.

— А если однажды я не удовлетворю тебя, — пробормотал я, — ты превратишь меня в урода или просто спустишь на меня борзую старость?

Она подергала меня за волосы и погладила по лицу — словно бабочка порхнула возле щеки.

— Скажи-ка мне, когда ты первый раз обнаружил, что твоя красота притягивает женщин? Я не смог удержаться от улыбки при воспоминании.

— А… Я тогда был очень молод. В общем, в то время мы все начали интересоваться девчонками. Мои друзья всегда жаловались, а я никогда не знал забот.

— И ты пользовался своими преимуществами?

— М-м-м…

— Вид у тебя, как у кота после сливок. И кто она была?

Лежа на спине с закрытыми глазами, я рассказал ей о Карей Мэг, кухарке, и о Лиззи в сыроварне, и о дочери лудильщика из Инвераллоха.

Комната тонула в полутьме; в горле у меня пересохло. Возле постели горели две свечи, в их свете кожа королевы вспыхивала матовым сиянием.

— Продолжай, — сказала она.

— Как? Еще?

— О, ты ведь устал. Бедный Томас, тебе надо подкрепиться.

Виноград из Бордо и корнуольское печенье, а потом поцелуи и еще поцелуи, и вдруг королева отпрянула от меня.