— Что он говорит?

— Да ничего, рассыпается комплиментами.

Стоун, проводив девушек к выходу, учтиво раскланялся.

Девушки возвращались в отель молча. Когда они поднялись в свой номер, Катя бросилась на кровать и долго лежала лицом вниз.

— Переживает, — шепнула Варламовой Маша.

Таня присела на кровать рядом с Катей, положила ей руку на плечо:

— Не стоит так убиваться.

— Стоун сказал, что часть пассажиров спасли канадские корабли, — подхватила Маша.

Катя ничего не говорила, только плечи ее вздрагивали. Она так надеялась увидеть в банке Леонида, но оказалось, что там о нем ничего не слышали.

Остаток дня Катя провела как на иголках. Маша узнавала по всем телефонам, не нашелся ли Леонид Шавуазье.

— В банк можно не звонить, — резонно заметила Стеклова. — Если там что-то выяснят, то сами сообщат.

— Или он позвонит, — с надеждой сказала Катя.

Леонид из последних сил боролся за жизнь. Иногда его охватывало безудержное желание отдаться в руки судьбы, но он продолжал грести в ту сторону, где должен быть плот.

«Надо сражаться до конца, ты должен спастись», — мысленно подбадривал себя Леонид. Ему почудилось, что прямо перед ним на зеркальной поверхности океана, положив подбородок на руки, лежит Катя и с интересом наблюдает за ним.

— Я сейчас приплыву к тебе, — одними губами прошептал Лео. — Еще немного, надо только потерпеть.

Катя улыбаясь смотрела на него, манила, притягивала.

— Я вырвусь, я должен!

Образ любимой девушки придавал ему дополнительные силы. Леонид был уверен, что выплывет, разорвет оковы вечной темноты.

«Катя, Катя, — хотелось закричать ему. — Только не оставляй меня».

Когда силы окончательно покинули Шавуазье, неожиданно яркий сноп света ослепил его. Ему что-то кричали люди с плота, размахивали руками. Но он ничего этого не видел. Леонид потерял сознание.