В начале Страшных времен племя урару бежало на север, а отец Гжемпа добрался аж до Города Тысячи Храмов. Тогда же ранталуки достигли Голубого озера, а жившие раньше на его берегах племена рассеялись по лесам в окрестностях Уллы.

Рассказы о Страшных временах навели Эвриха на воспоминания о моровом поветрии, охватившем Саккарем примерно в то время, когда в Мванааке взялись истреблять колдунов. Мор унес четверть населения цветущей страны и, выйдя за её пределы начал поражать обитателей Халисуна, Арран-тиады и даже Западных островов. Болезнь эта, как было доподлинно известно арранту, вызвана была верховными служителями Богов-Близнецов, желавших во что бы то ни стало приобщить «язычников» к «истинной вере». Обладавшие исключительно действенным лекарством ученики Божественных Близнецов самоотверженно боролись с мором, не подозревая о его причинах, но помимо них надежное средство от страшной болезни было найдено врачевателями Аррантиады и Халисуна, в связи с чем чудовищный план Гистунгура и его приспешников удался лишь отчасти и ожидаемых плодов не принес.

Эврих, однако, долгое время не мог уразуметь, как зародилась у них мысль о подобном злодеянии, и лишь услышав рассказы о Страшных временах, сообразил, что, вероятно, именно сообщения об обрушившемся на южную оконечность Мономатаны бедствии способствовали вызреванию в головах фанатиков с острова Толми столь дикого замысла. Причем скорее всего сведения о свирепствовавшем здесь море Гистунгур и его сообщники почерпнули из путевых заметок такого же, как сам Эврих, путешественника, писавшего их с самыми лучшими намерениями. К несчастью, злокозненные умы не стесняются использовать для достижения своих мерзких целей то, что создавалось для облегчения человеческого труда, исцеления людей и избавления от страданий…

— Смотри-ка, похоже, кто-то тут ещё охотится за твоими кормилицами! — удивленно воскликнул аррант, указывая на лодку-долбленку, приткнувшуюся у одного из самых крупных островков.

— О нет! Если здесь кто и охотится, то только не за ндаггами! — запротестовал Гжемп.

— За кем же тогда? Ты ведь сам говорил, что кроме змей, мышей, ящериц и лягушек на этих островах никто не водится.

— Черепахи, птицы… — неуверенно промолвил змеелов и предложил: — Давай-ка подплывем поближе, высадимся и посмотрим, кто и для чего это местечко облюбовал.

Они дружно опустили шесты в воду, и узкое, верткое суденышко заскользило к островку. Невысокий тростник с шелестом расступился, и одолженная в прибрежной деревушке лодка замерла бок о бок с замеченной Эврихом долбленкой.

Гжемп выскочил на берег, аррант, перешагнув через мешок со змеями, устремился за ним. Будь он один, ему бы и в голову не пришло мешать незнакомому охотнику, но ежели змеелов полагает, что появление их не вызовет ничьего праведного гнева… Любопытно было бы знать, на кого кроме змей здесь можно охотиться, ведь сами-то они за весь день только птичьи гнезда среди травы и видели. Разве что мальчишки яйца собирать отправились? Так не сезон вроде, вылупились уже птенцы…

Змеелов двигался легкой, летящей походкой, не сминая траву, не касаясь веток кустов, не производя ни малейшего шума. Старавшийся, следуя его примеру, передвигаться неслышно, Эврих тотчас же отстал и сумел догнать Гжемпа, только когда тот остановился, наблюдая за происходящим на вытоптанной от травы поляне — точь-в-точь такой, какую сам он подготавливал для ловли змей.

— Тартунг?! — беззвучно прошептал аррант, едва не вскрикнув от удивления при виде чернокожего парня, приплясывающего перед злобно шипящей ндаггой с теми же ужимками, что и Гжемп. — О, безмозглый шалопай! И зачем только я взял его с собой? Знал ведь, что держать его подле себя ещё опаснее, чем приручать скорпиона!

— Тeс! Мальчик-мангуст знает, как обмануть ндаггу! Я взял бы его в помощники — он не только смел, но и ловок, — чуть слышно прошептал Гжемп.

Оба они застыли, опасаясь издать звук, сделать движение, которое, будучи замечено Тартунгом, отвлекло бы его внимание от битвы со змеей.

«Если уцелеет, отправлю его в Мванааке с Гжемпом!» — твердо пообещал себе Эврих, любуясь точными движениями парня, палка которого, подобно волшебному жезлу, раз за разом отбрасывала атакующую ндаггу, а затем пригвоздила её к земле.

— Отлично сработано! — громко воскликнул змеелов, выходя из-за служившего ему укрытием куста на поляну. — Надеюсь, ты не убил эту красавицу?

— А, Гжемп! Не сердишься, что я забрался в твои охотничьи угодья? — спросил парень, с трудом переводя дух и смахивая тыльной стороной ладони катящийся со лба пот.

— Зачем сердиться? Змей хватит на всех, если не убивать их без пользы.

— Я не убивал. Я отпускаю их после дойки, как делают это пепонго.

— Лучше бы ты складывал их в мешок, а потом отдал мне. Я дал бы тебе за каждую кормилицу по дакку.

— И за эту дашь?