«Ты боишься смерти?» – спросил его Холланд тогда в проулке. Келл боялся, причем всегда, сколько себя помнил. Он боялся, что перестанет жить, существовать. Возможно, в мире Лайлы и верили в рай и ад, но в его мире считали, что, умирая, человек обращается в прах. Келлу рано объяснили, что магия возвращается к магии, а земля – к земле. И после смерти магия улетучивается, а тело становится землей. И ничего не остается.

В детстве ему снились кошмары, в которых он вдруг разваливался на части: только что бежал по двору или стоял на ступенях дворца, а в следующую минуту рассеивался в прах. Он просыпался тяжело дыша, в холодном поту и видел встревоженное лицо Ри, который тряс его за плечи.

– Разве ты не боишься смерти? – спросил он теперь Лайлу.

Она удивленно взглянула на него, а потом покачала головой.

– Смерть приходит ко всем, – просто сказала она. – Я не боюсь умирать. Но я боюсь умереть здесь, – она обвела рукой комнату, таверну, город. – Лучше погибнуть в бурном море, чем жить в затхлом болоте.

Келл посмотрел на нее долгим взглядом, после чего медленно кивнул:

– Ладно.

Лайла недоверчиво насупилась:

– Что значит «ладно»?

– Можешь пойти со мной.

Счастливая улыбка осветила лицо девушки, отчего оно стало совсем юным.

– Солнце почти взошло, – сказала она, бросив взгляд в окно. – И Холланд, скорее всего, нас уже ищет. Сможешь идти?

«Убить антари довольно трудно».

Келл кивнул, а Лайла натянула на плечи плащ и быстро засунула в кобуру револьвер, словно опасаясь, что, если замешкается, маг передумает. Келл лишь изумленно наблюдал.

– Попрощаться не хочешь? – спросил он, указав на дощатый пол, ниже которого где-то на первом этаже спал Бэррон.

Лайла задумалась, глядя на свои сапоги.

– Нет, – тихо сказала она, и в ее голосе впервые прозвучала неуверенность.

Келл не знал, насколько тесно переплетены судьбы Лайлы и Бэррона, но не стал ничего говорить. В конце концов, он и сам не планировал заходить во дворец, чтобы в последний раз повидаться с братом. Он сказал себе, что это слишком опасно и что Ри его не отпустит, но, по правде говоря, у Келла просто не хватало духа с ним проститься.

Он взял свой камзол, висевший на стуле, и вывернул его слева направо, превратив в рубиновокрасный плащ.

В глазах Лайлы вспыхнуло любопытство и тут же погасло. Келл подумал: «Конечно, она же рылась ночью в карманах».