— После возвращения «Орджоникидзе» из Англии почти сразу в поле зрения появилась девушка, которой Сушко сильно увлекся. Вcе бы ничего. Но нас насторожили два момента: в Балтийске его ждала невеста, а человек он серьезный, и второе — девушка имела контакты с людьми из дипкорпуса.

И поймав мой несколько удивленный взгляд, адмирал добавил:

— Не удивляйся. Это наша работа — знать о многом из жизни моряков, в интересах безопасности конечно.

— В чем провинился Сушко?

— Провинился? Ну нет. Возможно, нет. Но мы увязали три факта: якобы гибель Краба, пребывание Сушко на мостике в момент выхода Краба из воды и появление его новой знакомой, у которой был явно особый интерес к нему.

— Значит, гибель мнимая? Краб жив? Он двойной агент? — засыпал я вопросами адмирала.

Адмирал засмеялся и переглянулся с Василием Ивановичем. Он поднял вверх обе руки, как бы защищаясь от моих вопросов.

— Ну вот ты и догадался…

— Кажется, до меня доходит: они интересуются истинной судьбой Краба?!

— Точно. Мы могли бы пресечь их интерес по этой цепочке: английская СИС — их источник в Ленинграде — девушка Сушко — сам Сушко. Но тогда мы потеряли бы контроль за их устремлениями. Они же стали бы искать другие, неизвестные нам, пути выхода на сведения о Крабе.

Тогда я еще не знал, что после пятьдесят шестого года, когда началась некоторая демократизация и в органах, ее ростки проникли в оперативную среду чекистов. Именно этим можно было объяснить откровения чекистов в беседе со мной. Из послушного и подчас слепого орудия органов их «помощники» становились сознательными исполнителями в интересах безопасности флота и государства.

— Тебе нужно будет познакомиться с самим Сушко и его новой подругой. И сделаем мы следующее….

Адмирал сказал, что на празднование Дня ВМФ крейсер «Орджоникидзе» придет в Кронштадт дней на десять, а затем дней на пять встанет напротив Петропавловской крепости на Неве. Из Кронштадта Сушко сможет побывать у подруги пару раз, а когда будет стоять на Неве — каждый день. После праздников крейсер уйдет в боевой поход со стрельбами.

— Но ведь если я — стажер, то на батарее должен быть или он, или я?

— Это мы урегулируем… Подскажи — как?

— Часть моих товарищей расписаны в башне главного калибра и сидят за «броняшкой» во время боевой тревоги. Им интересно побывать на открытом воздухе. Возле АЗА. Может быть, подключить их на краткую стажировку у зенитчиков, дней по пять… Особенно во время стояния на Неве. Это высвободит мое время, и я окажусь вместе с Сушко у его подруги? Как ее звать?

— Лена. Вот ее фото.

На меня смотрело лицо ослепительной и пронзающей красоты. Такой взгляд я видел только в фильме «Идиот» у Настасьи Филипповны.

— Ну как? Хороша? Кстати, разберись, почему Сушко присох к ней в столь короткий срок. Его невеста в Балтийске под стать ему — тоже хороша собой и умна.

— Если эта Лена по характеру Настасья Филипповна, то присохнуть вполне можно.