– А что это значит? – спросила Лил.

– Боюсь, нам это неизвестно, во всяком случае пока.

– Получается, Лайл так старался лишь ради того, чтобы найти это самое сообщение? – недоверчиво уточнил Билли.

Макдермотт пожал плечами:

– Получается так. Эти сведения – что бы они ни значили – весьма важны для братства, судя по всему.

– В таком случае очень рискованно с его стороны было просить Лео нарисовать копию «Зелёного дракона», правда? – спросила Лил. – Неужели он думал, что она не заметит закрашенный уголок?

– Скорее всего, так и есть, – заметила Софи. Ей вспомнилось, с какой небрежностью Лайл отзывался о Лео в тот день, когда Софи подслушивала собрание братства, вися на водосточной трубе «Дома Виверны». – Он её недооценивал.

– Что верно, то верно! – усмехнулась Лил. – Думаю, он очень об этом пожалел, когда она наваляла ему тростью!

– Возможно, он полагал, что Лео нарисует точную копию картины, на которую он смог бы потом подменить оригинал. Поэтому так разозлился, когда увидел, что картины различаются, но всё равно решил поменять их местами в расчёте на то, что копия собьёт всех с толку.

– А он неплохой актёр, – заметил Билли, и в голосе его невольно прозвучало восхищение. – Он казался таким расстроенным и рассерженным – никто бы не догадался, что он похитил картину сам.

– В тот вечер, когда «Дракона» выкрали, он, вероятно, пробрался в универмаг уже после его закрытия через чёрный ход, – задумчиво произнесла Софи. – И направился прямиком в выставочную галерею. Видимо, решил, что в магазине никого нет. Но потом увидел тебя, Лео, и испугался, что ты его заметила. Спрятался, подождал, пока вы с Сидом уйдёте, а потом снова вошёл при помощи своих ключей, подменил картины и скрылся, заперев за собой дверь.

– А потом обратился к Рэндаллу, чтобы тот угрозами заставил тебя никому не рассказывать об увиденном, – закончила Лил.

– Но, к счастью для всех, мистер Рэндалл теперь в тюремной камере, – уточнил мистер Макдермотт. – В Скотленд-Ярде невероятно рады, что он наконец попался, поверьте мне на слово. Он у стражей правопорядка уже давно на примете. Но он тоже пока предпочитает помалкивать, само собой, – особенно о том, кто стоит за всеми этими преступлениями.

– Но теперь мы и сами знаем правду, – объявила Софи, едва заметно выпрямившись на стуле. – За всеми этими преступлениями стоит Чёрный Дракон, он же Барон.

Все мрачно переглянулись. Сперва слова Софи их поразили, но после того, как она рассказала обо всём, что с ней случилось, и приведя в качестве доказательства ссадину на лице, не поверить ей было невозможно.

– Кстати сказать, я и сама его видела, – с содроганием сказала Лил. – Когда я нашла Софи в том переулке, я краем глаза заметила, как кто-то уносит оттуда ноги, и этот кто-то мне показался очень знакомым. Есть у Барона такая черта – его отчего-то совершенно невозможно забыть.

Острее всех правдивость этих слов ощутила Софи. За дни, прошедшие с той их встречи, она раз за разом проигрывала в голове всё, что он ей тогда сказал. Когда она поведала, что именно Барон виновен в смерти её родителей, все испуганно притихли. Закончив свою историю, она взглянула на Макдермотта.

– Можно ли верить его словам? – спросила она.

Чаще всего лицо Макдермотта было совершенно непроницаемым, но сейчас на нём читалось искреннее сочувствие.

– Софи, мне так жаль, но… я не знаю, – признался он.