Джо не один год провел в комитете по международным отношениям, неоднократно бывал в Ираке и Афганистане и выстраивал связи с их лидерами. За несколько десятилетий в сенате он стал уважаемым политиком, отстаивающим интересы Америки и в то же время работающим на благо людей, оказавшихся в бедственном положении в разных странах мира. На мой взгляд, Джо обладал солидным опытом, пониманием ситуации и сбалансированными навыками для вывода нашей страны из кризиса в Ираке и Афганистане.

И я созвала семейный совет, чтобы предложить Джо – и, соответственно, нам – сделать это. Я попросила приехать детей: Бо добирался с другого конца города, Хантер прибыл из Вашингтона, а Эшли – из Филадельфии. Это было в субботу днем, мы собрались в библиотеке нашего дома. Джо думал, что мы с детьми просто решили устроить обед, поэтому когда он вошел в библиотеку и увидел, что мы все сидим и пристально смотрим на него, то совершенно не знал, чего ожидать. Он выглядел несколько озадаченным, потому что понял, что это ловушка. Я встала, чтобы озвучить свое мнение. «Джо, – сказала я, – время пришло. Ты должен баллотироваться». Он спокойно выслушал каждого из нас. Бо не терпелось начать предвыборный тур. Хантер заявил, что нация нуждается в таком человеке, как Джо. Эшли радовалась, что у нас будет общее дело. Как ни странно, Джо не был многословен, но я знаю, что он был благодарен нам за наш энтузиазм. Решение было принято.

В течение нескольких месяцев наша семья, включая внуков и супругов детей, вела кампанию. Каждый вносил свой вклад и проводил долгие часы в пути с одного мероприятия на другое. Даже внуки выступали в Айове и Нью-Гэмпшире, рассказывая, какой у них классный дедушка. Мы даже отказались от поездки на Нантакет и провели День благодарения в маленьком французском ресторане в Де-Мойне, Айова, прямо по ходу тура. В процессе развития кампании я смогла четко понять, как мы можем поспособствовать решению усугубляющихся проблем страны. Джо отдавал делу всего себя, и я им гордилась. В конечном итоге в тот год у него не сложилось, и мы были вынуждены свернуть кампанию в январе.

Я знаю, что, если бы Джо стал президентом, он упорно трудился бы ради тех мужчин и женщин, которые служат нашей стране за ее пределами, а также ради их семей, остающихся дома. Однако, направляясь домой после объявления в Айове и уже зная, что президентская гонка для нас закончилась, я нашла другой способ принести пользу. По возвращении я позвонила в Национальную гвардию Делавэра и спросила, чем я могу помочь. Они связали меня с новой группой, созданной пятью женщинами, матерями и женами гвардейцев. Группа называлась «Делавэрский десант» (Delaware Boots on the Ground, DBOTG).

DBOTG оказывал помощь нуждающимся в ней семьям военных. Если супруг был на войне, а у семьи в доме выходило из строя отопление, эту проблему решал DBOTG. Если кому-то надо было починить машину, подлечить домашних питомцев или решить еще миллион других вопросов, мы с этим разбирались. Однажды нам поступил звонок от молодой матери, которая не справлялась в отсутствие мужа и оставила своего ребенка у бабушки. У той не было ничего для ухода за малышом: ни подгузников, ни кроватки – совсем ничего, – и DBOTG заказал все необходимое с доставкой на следующий день.

Я вновь и вновь убеждалась, что решение стать военным влияет на всю семью человека как в целом, так и в частностях, предсказуемым и непредсказуемым образом. Это решение часто сопряжено с душевными метаниями, потому что, выбирая путь доблести, человек покидает своих близких.

Когда я была маленькой девочкой, отец часто возил нас в парк в своем родном городе Хэммонтоне, Нью-Джерси, к монументу участникам Второй мировой войны. Это был скромный каменный обелиск, на котором бронзой были выведены имена тех уроженцев городка, кто сражался на войне, включая и имя моего отца. Я знаю, что бабушка была расстроена, когда папа решил идти воевать, но в конце концов она подписала бумаги, позволявшие ему сделать это в возрасте семнадцати лет.

После событий 9/11 Бо записался в Национальную гвардию. Все произошло быстро, и эту новость мне сообщил Джо в день принятия присяги. Я была горда, что Бо решил пойти по стопам деда и послужить родине, но поскольку война в Ираке только начиналась, его решение меня ошеломило. Я переживала, что его отправят в одно из самых опасных мест на планете и что он не вернется домой…

Мои чувства представляли собой сложную смесь гордости и страха. То же самое, должно быть, испытывали и члены большинства семей военных. Но Бо было уже за тридцать, и мое разрешение ему не требовалось. Чувство долга было одним из качеств, которые мы ему прививали, и не мне было решать, как оно проявится в его жизни. Поэтому я поддержала Бо так же, как бабушка Джейкобс поддержала отца.

Уже многие годы я общаюсь с его братьями и сестрами по оружию и вижу, насколько глубоко чувство долга укоренено в наших войсках. Мое восхищение их службой и самопожертвованием только возрастает. Однако благодаря DBOTG я увидела и другую сторону медали: я увидела, как свою «службу» несут семьи наших военных. Во время церемоний проводов и встреч я видела эмоции горя и радости разлучаемых и воссоединяемых семей. Я наблюдала за детьми дошкольного возраста: допущенные на такое важное мероприятие, они старались держаться, несмотря на то, что их обуревали противоречивые чувства. Так, малышу отчаянно не хотелось расставаться с папой или мамой, но в то же время он гордился тем, что его родители здесь. Я видела жен, которые пытались сводить концы с концами, организовывать присмотр за детьми, искать работу, пока их вторые половины находились на другом конце света. Я видела, сколь многим все они жертвуют ради нашей безопасности.

После окончания кампании 2008 года я с радостью продолжила работу в DBOTG. Я видела ее смысл в поддержке семей военных в столь сложные времена, тем более что моя собственная семья снова вернулась к нормальной жизни.

Оставаясь сенатором, Джо каждый день ездил в Вашингтон, я продолжила преподавать в Техническом колледже Делавэра, а дети сосредоточились на своих карьерах. Все шло как обычно: я просыпалась рано утром и отправлялась на пробежку. После я с удовольствием выпивала чашку кофе и делала тосты – для себя и иногда для Джо. Потом я брала сумку и отправлялась в колледж. Вечером мы ужинали, рассказывали друг другу о событиях дня и обсуждали новые затеи детей.

Конечно, мы следили за ходом предвыборной кампании и, несмотря на горечь поражения, были рады тому, как она развивается. Мы знали, что являемся свидетелями исторических событий, ведь кандидатом в президенты от одной из крупнейших политических партий предстояло стать либо женщине, либо афроамериканцу.

Однажды июньским днем я ехала домой с мероприятия в Довере вместе с губернатором Делавэра Рут Миннер. Она объявила неделю, которая начиналась 4 июля, неделей военных, и мы ездили по штату, помогая компаниям и некоммерческим организациям, связанным с военными нуждами. Мы были уже почти дома, когда мне на сотовый позвонил Джо: «Барак спрашивает, готов ли я выдвинуться на пост вице-президента. Он считает, что я должен обсудить это с семьей».

«О боже, ладно», – сказала я. Новость упала как снег на голову – я никогда не задумывалась о возможном вице-президентстве. «Во сколько ты будешь дома? Я позвоню детям, мы соберемся и обсудим это». Как и предполагал Барак, это должно было быть семейное решение.

Большую часть своей трудовой жизни Джо провел в сенате, и там он был сам себе боссом. Ему нравилось все, что было связано с сенатом: комитеты, в которых он состоял, повседневная работа, люди – от штатных сотрудников до стажеров и технического персонала. Они тоже любили Джо – он неизменно побеждал в голосовании за самого популярного сенатора. Джо ходил на работу с искренним удовольствием, потому что должность сенатора позволяла ему раскрывать свои сильные стороны и потому что он мог менять жизнь людей к лучшему. Так что отказ от этой работы даже ради поста вице-президента был непростым решением.

Остальные члены нашей семьи были настроены более решительно. Хантер, Эшли, Бо и я считали, что такое предложение делают раз в жизни. Я знала, что опыт Джо будет для него неоценимым преимуществом и что он сможет внести свой вклад в управление страной. Я верила, что как вице-президент он сможет сделать многое, а для всей нашей семьи принятие должности означает начало потрясающего приключения.