Он приоткрыл личико малышки и залюбовался им.

– До чего же она красивая! Наша Гленда похожа на тебя!

– Да, но у нее твой рот, а значит, Гленда похожа и на твою мать, – дрожащим голосом промолвила Алана.

Глухие рыдания рвались у нее из груди.

– Если ты прогонишь меня, я погибну, – шепнул он, прижавшись губами к ее виску.

От волнения Алана потеряла дар речи. Она силилась что-то сказать и не могла. Вулфа охватила растерянность, он не знал, как ему расценивать молчание Аланы.

– Я вел себя как последний дурак. Сможешь ли ты простить меня?

Алана покачала головой. Она считала, что это Вулф должен простить ее. Но он побледнел, неправильно истолковав этот жест.

– Нет… нет! – с трудом произнесла Алана. – Я хотела сказать, что у тебя нет причин просить у меня прощения.

Щеки Вулфа снова порозовели.

– Это я должна просить у тебя прощения за ужасное письмо, которое послала.

Вулф вздохнул. У него отлегло от сердца.

– Боже, Алана, я достоин самых суровых упреков!

Она покачала головой, вытирая слезы.

– Нет, ты тогда был не в себе. И я сожалею о том, что умножила твои страдания.

– Мы, Макгилливреи, упрямые люди, не так ли? – промолвил Вулф, прижавшись лбом к ее лбу.

– Ах, Вулф, я всегда любила тебя, забери меня отсюда, – промолвила Алана.

Вулф как-то странно посмотрел на нее, и у Аланы дрогнуло сердце. Внезапно он вынул серьги с изумрудами из ее ушей и преподнес Алане серьги с гранатами.

Малоун тяжело задышал, не сводя глаз с этих серег.

– К ним еще есть колье, Алана, – сказал Вулф. – Оно находится в Данмеглассе и предназначено супруге главы клана. Я хочу, чтобы ты надела его, когда мы поедем смотреть русский балет, о котором ты мечтала.