— Не нужно, я ведь просто… Подождите… Может, они тут… — я не переставала искать в сумке документы, которых не было, измученно глядя на охрану Гордеева.

— Ярослава, — предостерегающе произнес мое имя Максим Викторович, покрывая мои чувства коркой льда.

От его голоса руки мгновенно задрожали…

Известную журналистку Ярославу Соколовскую запрятали в участок! Кто-то из отдела не упустит возможность раздуть мой позор до целой статьи… Какой стыд! Сумка вываливается из моих дрожащих рук от переживаний и почти все содержимое летит на пол.

Трое телохранителей и сам Максим Викторович наблюдают за мной искоса, едва скрывая мерзкие насмешки. Увожу взгляд в пол, чтобы не видеть пронизывающих и осуждающих голубых глаз. И, о Господи! Я цепляюсь взглядом за свой портмоне.

Точно!

Рывком поднимая его с пола, я открываю дрожащими руками замочек, достав пропуск с моей фотографией, указанной должностью и, главное, с именем карточку, показывая ее требовательному мужчине, который внимательно ее изучил. Также показываю паспорт для сравнения данных, его я редко достаю из рабочей сумки.

Сердце сжалось от испуга, но я успокоилась и собралась с уверенностью отстаивать себя.

Со смущением игнорирую то, что стою на коленях, высоко поднимая руки, показывая документу Игнату-противному-телохранителю, который чуть хмурится, взяв в руки мои документы.

— Но это всего лишь пропуск…

— По закону это такой же документ. Там стоит официальная печать, и разрешение главного редактора, — живо возразила я, и довольно быстро подорвалась на ноги, отряхивая колени от невидимой пыли. — Причем действительный еще два года, сойдет за лицензию, — я мельком посмотрела на Максима. Он не сдерживал свою безобразную усмешку на соблазнительных губах, в то время как я крепко сцепила кулаки, стараясь взять под контроль свое недовольство.

— Это все? — раздраженно спрашиваю я, почти вырывая свой пропуск из рук телохранителя.

Присаживаюсь, собирая все разбросанные на полу вещи. Максим Викторович помогает, передавая мне то, что упало к его ногам.

— Зачем вам перцовый баллончик? — заинтересованно спросил Господин Гордеев, протянув его мне в руки.

— Нет таких телохранителей, как у вас, Максим Викторович, — цежу сквозь зубы, рывком забрав из его рук баллончик.

Встав на ноги, я пытаюсь утихомирить сердцебиение, уверяя себя в том, что все отлично, и я больше не намерена терпеть выходки крайне изобретательно-находчивой охраны. Только телохранители Гордеева вновь посчитали иначе:

— Ярослава Игоревна, мы еще не закончили. Отдайте вашу сумку, ее нужно проверить, — просит охранник.

Я уже заметно напряглась.

— Ярослава Игоревна, поймите, жизнь Максима Викторовича лежит в надежности исключительно на нашей ответственности. Я лишь возьму вещи, которыми вы можете причинить вред Господину, а после того как вы закончите, сразу же верну, — пояснил мужчина, выстреливая в меня своим взглядом.

Похоже, он меня так же не переносил на дух, как и я его. Телохранитель вместо того, чтобы обыскать сумку, забирает ее со всем содержимым, так как по его мнению в ней слишком много опасных вещей. Меня тоже пытается обыскать, но напоролся на мой взгляд, на растоянии осмотрев мое летнее платье. А потом заставляет вытащить из волос шпильки, как опасное орудие убийства.