— Погоди! То есть, ты мне предлагаешь … попробовать самого себя?!

— Почему бы и нет?

Пока Витс пытается собрать какую-то мысль из разрозненных кусочков, Стив добродушно посмеивается:

— Если ты всё ещё чувствуешь себя неловко, посмотри, что кладу в биореактор я.

— На пробирке написано… твоё полное имя на хокене! Это твои клетки?!

— Да, друг мой!

— Но ты же последний из своего вида, ты мог бы их использовать для того, чтобы восстановить своих братьев!

— При мне всегда триллионы клеток.

— Да и ешь ты… очень редко!

— Конечно. Всё благодаря восьминогим подкрадам. Эти сильные и очень умные хищники сделали нас, хокенд’ивенов, теми, кто мы есть. Они следовали за нами по пятам, не давали покоя ни днём, ни ночью. Только в негостеприимных горных пустошах подкрады нас почти не преследовали. Так мы и научились обходиться малым — кстати, не только в еде. Хотя мы по традиции и ругаемся подкрадами, на самом деле мы им глубоко благодарны. Интересная связь, не правда ли?

— Ещё бы.

Стив уходит с кухни. Обдумывая всё, что сказал терраформ, Витс и не замечает, как из собственных лейкоцитов сооружает с помощью синтебиотека самый настоящий стейк. И без колебаний пробует его.

Результат, впрочем, Витсу не нравится.

— Мда, — бормочет землянин. — То ли я так плохо готовлю, то ли я и вправду такой невкусный.

— То есть, это, ну, ты не будешь, как бы, доедать, а? — раздаётся вдруг тонкий голос лопхофсслы из-под кухонной раковины.

— Э-э-э… пожалуй, не буду. Нет, никакой я не дикарь-каннибал. Труп коровы и живой салат меня устроят гораздо больше.

Витс усмехается. Кажется, его действительно больше не смущает своеобразная кулинарная этика Космоса с большой буквы, раз он позволяет себе такие… солёные шуточки!

— А ты… кстати, как тебя зовут? — интересуется человек у лопхофсслы.

— Я, это, Юрксла Заксла, значит, — отвечает обитатель кухни.

— Витс, очень приятно. Держи свой стейк.