— Они увидели только то, что хотели увидеть, — раздался голос за моей спиной. —И раздавили пустую скорлупу куколки, не заметив рядом бабочку.

Я хотел повернуться, но рука, опустившаяся на мое плечо, остановила движение, удержала…

— Не оборачивайся. Смотри на город.

Голос был явно мужским, глубоким, с легкой сипотцой и мягкими нотками. Голос мужчины лет под шестьдесят. По земным меркам.

Я, подчиняясь голосу, провожал взглядом корабль, уже достигший первых домов. От одного из домов оторвалась цепочка тусклых огоньков и воткнулась в бок корабля. За ней — вторая, третья… На первый взгляд, ничего не происходило, но вот от корабля начали отделяться какие-то темные детали, мелькнули яркие шары взрывов, мгновенно превратившиеся в дымные шнуры. Через пару секунд звуки хлопков и ударов донеслись до меня. Корабль потерял курс, косым настилом пошел в сторону, все больше теряя высоту, словно соскальзывая с невидимой горки. Упал он на бок. Я ждал взрыва, но взрыва не было, только сверкнуло несколько электрических разрядов, и черный дым повалил еще гуще, поднимаясь непроницаемым столбом в розовое бахромчатое небо.

Рука сильнее сжала мое плечо.

— Смотри. И зажми уши.

Город вздрогнул. Меня словно током по нервам ударило. Внутри все сжалось в холодный ком. Небо над городом пришло в движение, теряя бахромчатую структуру, сворачиваясь многослойной спиральной воронкой. От города к воронке вдруг выросло дымное дерево. Толстый центральный ствол, разлетающиеся в стороны ветви… В долю секунды дерево распалось, растворилось под ударом гигантской полусферы, сияющим пузырем взметнувшейся к небу. Словно титаническая мечеть пробилась многокилометровым ярко-синим куполом сквозь землю, сквозь дома…

Рвануло. Уши сразу заложило, несмотря на то что я их тщательно зажал руками. Видимо, давление поменялось. Ударная волна, поднимая волну снега, за секунду преодолела расстояние до меня и моего невидимого пока собеседника. Сильные руки сжали меня, толкнули под прикрытие толстой бетонной плиты, поднимавшейся одним краем над краем воронки. Полетел какой-то мусор, снежная пыль… Руки снова подняли меня на ноги.

— Смотри.

Город складывался внутрь себя. Дома падали к центру, этажи, панели срывались рядами и уносились в синее, столь неуместное в этом черно-розовом мире, сияние. Время словно поплыло медленней, словно бы я смотрел кадры замедленной съемки. Создавалось впечатление, что внутри города заработал гигантский пылесос, засасывая все вокруг себя. Облачная воронка окрасилась бело-синим, опустилась вниз, притягиваемая всасывающей силой. От нее отрывались туманные полотнища и исчезали размытыми стремительными струями во все ширившемся яростном сиянии…

— Пора идти, пока нас не накрыло, — спокойно-буднично произнес голос. Крепкие руки наконец отпустили меня, и я смог повернуться, даже не представляя, кого увижу.

Обыкновенный человек. Не сверхсущество. Не рыцарь-паладин в блестящих доспехах. Не сияющий ангел. Строго-красивое, немного узкое лицо, седоватая бородка, прищуренные глаза под мохнатыми бровями… На вид — лет пятьдесят-шестьдесят, как и подсказывал тембр голоса. Если бы я увидел этого человека, одетого в серую, невыразительную куртку, с небольшим рюкзаком на спине, в каком-нибудь другом месте, в другом мире, то я просто не обратил бы на него никакого внимания. Мужик как мужик, таких много. И невзрачные наушники у него на голове, и обшарпанная штурмовая винтовка на плече не выбивались из общего умеренно-невзрачного вида. Только под курткой смутно угадывалось что-то вроде бронежилета, да на поясе несколько странных и будто специально потертых приборов висели…

— Сейчас до нас доберется, — проговорил незнакомец, потянув меня за рукав комбинезона. — Давай бегом.

Я побежал следом за ним, пытаясь понять, кто же он все-таки такой, что вокруг происходит и куда мы бежим. Ответом на последний вопрос было знакомое ощущение, то, что в последнее время я опасался не ощутить больше никогда: ПРИСУТСТВИЕ ДОРОГИ.

Впереди, за раскачивающейся спиной с обыкновенным сине-серым нейлоновым рюкзаком, вдруг проглянул теплый оранжевый цвет. Он был цветом исполняющихся надежд для меня, цветом выхода из объятий страшного кошмара в светлое утро реальности. И я чувствовал Дорогу, ощущал всем своим встрепенувшимся нутром Проходимца, потянулся к ней, еще живее переставляя ноги в очередном забеге в этом мире. Хотелось бы, чтобы в последнем. Здесь последнем.

Только кошмар все еще преследовал меня: я с ужасом увидел, как оранжевое, неразрушимое полотно Дороги покрывается сетью трещин прямо у меня под ногами, осыпается чешуйками, плиточками, черепичками, превращается в мелкий оранжевый песок…

Да что же это происходит!!!

— Давай не отставай, не оглядывайся — соляным столпом станешь! — прикрикнул незнакомец. — Видишь, мир закрывается!

«Мир закрывается, — лихорадочно закипели мысли. — Вот, значит, как это происходит — сама Дорога разрушается в этом мире, чтобы никто не проник больше в него… или чтобы ничто из него не вырвалось».