– А я тебя услышала, Данила. Я прекрасно тебя услышала… – которая прет хуже танка. Явно придерживает дверь, не давая Даниле её закрыть. Отвечает. – Я к тебе не как к бывшему работодателю, Данила Андреевич. И не как к бывшему другу. Я тебе напомню, ты перед богом обещал…

– Я перед богом обещал, что воспитаю, если тебя грохнут раньше времени, Аль… И если это сделаю не я. Потому что если сделаю – отсижу без вопросов. Оно того будет стоить…

Данила сказал что-то странное, у Санты сильнее забилось сердце. Она встала с кровати, зачем-то подняла с пола вещи, которые они дружно разбросали ночью, опустила на кровать, сама же подошла к двери.

Заглянула, пусть толком ничего не разобрать.

Только его спина и то, что одной рукой держит дверь, а другую вжал в косяк. Его позиция как бы говорит: я тебя не пущу.

– Фу, Чернов… Вот просто фу…

Но Альбина то ли не понимает этого, то ли не хочет признавать. Парирует, привычно обесценивая.

– На ровном месте угрожаешь… Я же с гостинцем к тебе… Я же не с пустыми руками… Да и будем честными, ты меня уволил, а мне как-то работу ведь найти надо… За няню платить, уж прости, благодаря тебе я временно не могу. Поэтому…

– Аль…

Что происходит за дверью, Санта не видит, но слышит, что голос Данилы становится ещё более требовательным. Он просто обращается, делая шаг в сторону, а там что-то должны понять…

– Это плохая идея. И время сейчас плохое. Ты меня слышишь?

Чернов спрашивает, Альбина или не отвечает, или делает это тихо. Санта не различает. Её взгляд чуть спускается, она щурится… Ей что-то кажется… И сердце снова обрывается…

– Время всегда хорошее…

Альбина пытается отмахнуться, Данила чуть тянет дверь, готовясь закрыть. Это более чем откровенный намек. В самой Санте в жизни не хватило бы наглости продолжать переть. Но Альбина – не Санта.

– Если ты решила через малого зайти – это очень глупо и очень низко, Аль. Не совершай ошибку. Ты сделала, что считала нужным. Я объяснил, что в твоей опеке не нуждаюсь. В данный момент – это всё. Прими ты. Поняла меня?

Сложно было поверить, что эти слова принадлежат тому же человеку, который еще несколько минут назад нежничал с ней. Но сейчас Данила действительно был груб. С Альбиной. И это должно бы разлиться медом по обиженному сердцу Санты, но действовало наоборот – сеяло тревогу…

– Не придумывай, Дань. Мне на собеседование нужно. Побудь с ним, пожалуйста…

– Аль, твою…

Данила не сдерживается… Опускает руку, но это не спасает.

Под произнесенное Альбиной бодрое: