— Хорошо, — после минутного молчания протянула Агата и, подняв глаза, заговорила веселей. — Вы сказали, что торитт для них вроде как кровные родственники. Вы имели ввиду не то, что у нас общий предок, живший две тысячи лет назад.

— Одну тысячу, девятьсот восемьдесят девять! — педантично поднял палец старик.

— А то, что мы с ними как братья и сёстры?

Не заподозрив подвоха, ментор кивнул.

— А возможен ли брак между драконом и его торитт? Неспроста ведь мы всегда противоположного пола…

Этот вопрос Агата придумала чисто чтобы позабавиться. Ментор вытаращил глаза и рьяно заявил, что это невозможно, это против законов, правил и традиций, и вообще — как-никак, разные биологические виды. К тому же, считалось, что оборотни не могут производить на свет наследников, так как сами созданы не живым существом, а магией, основанной на проклятии.

— Но любовниками им быть никто не мешает? — невинно поинтересовалась Агата.

Ментор закашлял. О некогда происходившем в стенах замка ходили разные сплетни и слухи. Да и настоящее подкидывало пищу для размышлений: чего стоило то, что злые языки говорили о её матери и Нердале. Да и Пьер был явно неравнодушен к Варге, хотя это, вероятно, возрастное. Агата не понимала, как вообще могут быть подобные отношения с тем, кто должен стать чем-то большим, чем просто любовник. Нет, драконы созданы для того, чтобы заполнять какую-то пустоту в самой душе. Они — друзья и помощники, защитники и оружие. Они — часть торитт. Должно быть, только близнецы могут понять это чувство.

Старик поглядел на паскудную ухмылку принцессы и прищурился. Понял, что над ним просто издеваются, и только махнул рукой. Дочка Сиены от природы была смешливой.

— Всякое бывало, если верить летописям. Да и сам я видел кое-что, когда был совсем молод, а страной управляла ваша бабушка. У неё было много сестёр и братьев. Пожалуй, слишком много — столько, что удивляться разнообразию интрижек при дворе не приходится. Простите за бульварное словечко. Как давно всё было-то… Мне сто три года, но память чиста, словно горный кристалл… Что до вопроса относительно разных полов драконов и торитт: это необходимо для поддержания баланса. Как бы вы ни были с ними похожи, в какой-то мере вы должны оставаться противоположностями.

Под ногой принцессы хрустнул древний пергамент. Носком туфли она запихнула его под шкаф.

— Тогда скажите, господин историк: что это такое с Эридом? У всех огонь, а у него — молнии. Все оборотни то и дело вертятся в замке, а этот — нет. А ещё он бледный. Где это видели, чтобы дракон и не смуглый?

Пожевав губами, старик ответил, что недурно было бы спросить у него самого. Агата призналась, что вчера в первые в жизни нормально разговаривала со своим драконом, и даже получила от него небольшой подарок. О том, что в качестве подарка выступила слетевшая с петель дверь, ведущая на крышу, девочка умолчала. Только Мира знала этот секрет. Женщина от души повеселилась, так как сама наблюдала, как начальник стражи распекает мучимых похмельем часовых. Они знать не знали, кто пробрался в башню, и в один голос твердили, что это, должно быть, призрак. Как и у всякого порядочного замка, в Шамбри были свои легенды с привидениями.

Смех Миры раскатывался по покоям наследницы и напоминал уханье совы. Иногда девочке казалось, что гувернантку всё же можно причислить к друзьям. Однако Мира старалась не давать поводов для таких заблуждений. Женщина часто обращалась к принцессе покровительственным тоном и редко забывала о социальной дистанции. Она была легко заменимой слугой. Тринадцатилетняя девчонка — владычицей.

Тем временем ментор честно пытался найти ответы на вопросы Агаты. Принцесса безучастно смотрела, как непрерывно трясутся его покрытые пятнами руки.

— Лучше поздно, чем никогда. Я полагаю, между вами и Эридом крепнет ментальная связь. Может быть, в скором времени вы даже научитесь управлять им, освоите, кхе, эту науку. Этот дракон с самого детства был не таким. Кто бы мог подумать, что даже в колдовстве возможны мутации. А раньше о таком и не догадывались. Факт! Летописи молчат на сей счёт. Слышал я среди простолюдинов одну мысль, чушь последняя, но интересно. Якобы в том, что он бьётся током, есть какое-то особое предназначение. Вроде предзнаменования. Чем дальше от столицы, тем сильнее вера в такие вот чудеса. А ведь на самом-то деле всё прозаично, дело-то лишь в мутации… Кхе. Вы, ваше высочество, опять ушли в биологию, а я тут не силён. Насколько мне известно, Эрид первый в своём роде, но никто — в том числе и он сам — понятия не имеет, отчего так вышло. Зато ваш дракон отличается сумасбродным характером.

Старик зевнул. До девяноста восьми лет он был энергичнее молодых, а потом стал засыпать среди бела дня.

— Это можно понять: в детстве ящуру несладко приходилось. Помните вашу первую встречу? Помните, каким он показался вам тогда?

Агата помнила. Зрелище было жалким.