Сверху, из сгоревшего леса, застрекотали голоса.

Сильнее ударила Дара, загудела вся пещера.

– Бей!

– Эй, эй, эй, – отозвалось эхо.

Ладони горели, и не от ожогов, оставленных жыжем, а от силы, распирающей изнутри.

Жыж схватил её за плечи, и из груди Дары вырвался крик. Но она не остановилась.

Она ударила по стене снова, подчиняясь только бурлящей крови в жилах и чужим голосам. И земля ответила. Она разверзлась, раскололась, словно крынка с молоком. В яму хлынула вода. Жыж завыл исступлённо, набросился с новой силой, разорвал в клочья одежду, обжёг спину. Вскрикнув, опять ударила Дара по стене, и дыра сделалась больше, а вода устремилась вперёд, затопляя яму.

Жыж кинулся назад, прочь, чтобы спрятаться меж камней в пещере. Дара снова ударила, и вода радостно забурлила, догоняя огненного духа. Жыж зашипел в отчаянии. Повалил облаком белый пар, заполнил всё вокруг.

Стиснув зубы, Дара подпрыгнула, схватилась за свесившийся корень дерева. Руки у неё были сильные, а ноги крепкие и длинные. Она оттолкнулась от стен и медленно выбралась наверх, рухнула без сил на землю.

Вода внизу бурлила, и от неё поднимался горячий пар к темнеющему небу.

Жёг лютый дневной зной, и даже ветер с реки не спасал. Ежи облизал пересохшие губы. Он забыл, что нужно моргать или дышать, так загляделся на Весю.

Она заправила выбившуюся прядь за ухо. И от этого уха по длинной загорелой шее скользнула капля пота прямо под ворот рубахи.

Ежи выдохнул слишком громко. Веся обернулась. Лицо её блестело.

– Что? – спросила она непонимающе.

– Жарко, – непослушным голосом ответил Ежи.

– Да, очень жарко.

Крайняя доска на мосту просела под ними со скрипом. Веся и Ежи ступили на твёрдую землю, река осталась позади.

– Давай отдохнём? – попросила жалобно Веся.

После долгой дороги от Старгорода до Трёх Холмов, где нельзя было укрыться от солнца, многие путники после перехода через Горькую реку останавливались на привал. Они разбредались по всему берегу, спасаясь от полуденного жара в тени деревьев. Людей было так много, что найти свободное место оказалось непросто.

– Пошли вон туда, – Ежи указал на высокий старый клён на перекрёстке, что отбрасывал большую тень.