— А до этого она думала, что у вас возможны отношения? Наверное, ты дал бедной женщине повод? — Не смогла удержаться я от шпильки, но Рапаче посмотрел на меня так, что желание выяснять подробности отпало.

— Мы сейчас говорим не об этом, Анна.

— Ладно. И что было дальше?

— Она несла какую-то чушь про наше совместное будущее, щебетала как сумасшедшая, а потом схватила мой звонящий телефон.

— Что-о? — Я выпучила глаза.

— И якобы случайно уронила его в ведро с водой для цветов.

— Вот сучка! — Не удержалась я. Как одна маленькая тощая девка могла заварить такую кашу?

— Я не успел заметить, кто звонил, но ее судорожные движения дали понять, что для нее это имело значение. Стало очевидно, что звонить могла только ты.

— Но ты мог просто дождаться вечера и выяснить, зачем я звонила.

— Кара нервничала, — он испытующе посмотрел на меня, — а ты никогда не звонила мне.

— Эй! Что значит, никогда? Звонила!

Он приподнял бровь, словно предлагая привести пример, и я осознала, что сама действительно ни разу не звонила ему. Он всегда был первым.

— Ладно!

— Я прижал ее, и Кара раскололась. Правда, мне пришлось припугнуть ее, когда она попыталась соврать, что не знает, куда конкретно Тулли тебя заманил.

Слезы давно высохли, страх отступил, и теперь меня разбирало настоящее любопытство. Я полностью высвободилась из его объятий и повернулась боком.

— Чем ты ее припугнул?

Рапаче долго не отвечал. Вздохнул. Потом потер ладонями лицо. Кстати, не первый раз за последние двадцать минут.

— Сказал, что выставлю на подпольный аукцион фотографии с ее обнаженной матерью.

— А?!

Я была в таком шоке, что даже бросила взгляд на Лари в зеркале заднего вида. Вдруг мне послышалось? Водитель посмотрел на меня и крепко сжал губы, видимо, стараясь не заржать в голос. Я ожидала чего угодно — подброшенные наркотики, рейдерские захваты, угроза физической расправы, в конце концов. Но фотографии с обнаженкой?