— Хороша, да? И где только эти русские таких берут?

Рядом на перила опустились морщинистые руки одного из членов итальянского парламента. Мужчина был здесь инкогнито, хотя Нила подобная анонимность всегда забавляла. О каком инкогнито может идти речь, когда твоя рожа смотрит на людей с экранов всех телевизоров?

— В России? — Нил иронично приподнял бровь. В груди неприятно кольнуло — он так увлекся разглядыванием незнакомки, что не обратил внимания на человека рядом.

Тщедушный русский не вызывал у него никакого уважения. С компанией Антона Ярмоленко у него была пара действующих контрактов, и он не мог дождаться, когда они наконец истекут. Мужчина был скользким, трусливым и плохо разбирался в бизнесе. Уже после заключения контракта Нил понял, что за успех в их компании отвечал отец Антона. Досадная недоработка его службы безопасности, за которую несколько человек уже поплатились.

Он брезгливо передернул плечами — и почему женщины выбирают таких слизняков? Его собеседник хохотнул.

— Жалко девку, конечно. Будь помоложе забрал бы.

— Это ее выбор, — Нил пожал плечами.

— Вряд ли кто-то сам выбирает умереть из-за дружка-идиота, — цокнул парламентарий, и Нил хмуро посмотрел на него.

— Что ты имеешь в виду?

Мужчина наклонился чуть ближе, словно опасаясь, что их разговор кто-нибудь услышит.

— Ходят слухи, что наш Антонио погряз по уши в долгах, а у папочки проблемы со здоровьем, поэтому проконтролировать своего непутевого отпрыска он не может.

— И причем тут она? — Нил махнул головой на девицу, которая улыбалась кому-то из гостей.

— Он задолжал Мезетти, а ты знаешь, как они решают подобные дела, — мужчина пожал плечами и снова отодвинулся.

Нил действительно знал. Эта семейка славилась тем, что устраняла не самих неугодных людей, а их близких. Метод был действенным, не поспоришь. А глава семьи — Томас Мезетти весьма им гордился. Что бы там не говорили про инстинкты самосохранения, среднестатистический человек больше печется о своих любимых, чем о себе. Хотя, в этом, наверное, и заключалась человеческая слабость и трусость — никто не хочет столкнуться со смертью близкого. А особенно осознать, что стал причиной его гибели.

Больше они не разговаривали. Нил все никак не мог оторвать взгляда от незнакомки. Она совершенно искренне улыбалась гостям и, судя по кольцу на пальце, своему жениху. «Совсем мозгов нет», — раздраженно подумал Нил и наконец убрал руки с перил. Он коротко кивнул пожилому мужчине и направился в сторону запасной лестницы. Оставаться на аукцион Нил не планировал.

Слова парламентария все никак не шли из головы, и он ругнулся вполголоса. Ему нет никакого дела до какой-то там русской девицы, которая настолько глупа, что связалась с подобным слизняком. На середине лестницы он резко остановился и со злостью ударил по перилам.

— Блять!

Нил Рапаче вытащил из кармана телефон и несколько раз щелкнул по экрану.

— Томас, дорогой, рад слышать тебя. Томас, есть у меня к тебе одно дело.