461 ПСРЛ, т. VI, с. 235 («в заточении»); т. VIII, с. 214 («в железех»).
462 См. договор князей Ивана Андреевича и Ивана Васильевича – А.А.Э., т. I, № 70.
463 ПСРЛ, т. XXIII, с. 157: «И повеле князь велики имать их… казнити, бита и мучити и коими волочита по всему граду и по всем торгом, а последи повеле им главы отсещи; множество же народа, видяще сиа, от боляр и от купец великих и от священников и от простых людей во мнозе быша ужасе и удивлении… яко николи же таковая ни слышаша, ниже видеша в русских князех бываемо».
464 С.Г.Г. и Д. т. 1, № 80. Князь Иван обязуется выдать в. к. Василию «ярлыки старые на Суждаль, и на Новгород на Нижней, и на Городец, и на все на Новгородское княженье», а новых ярлыков не принимать. Речь идет о старинных ярлыках прежних великих князей нижегородских, а не «взятых у крымского хана», как полагает Экземплярский (т. I, с. 179).
465 ПСРЛ, т. IV, с. 213–216. По смерти отца князь Иван Дмитриевич Шемякин приезжал из Новгорода во Псков и принят «с великою честью». Из Пскова он поехал в Литву.
466 ПСРЛ, т. VIII, с. 147–148: т. IV, с. 147–148; т. VI, с. 181.
467 ПСРЛ, т. VIII, с. 145–147 («Десять тысячь рублев новгородцким серебром, опричь братии и бояр своих»); т. IV, с. 132 («Полъдесяты тысящи рублев»); с. 217 («Пол девяти тысящи рублев»); с. 32 (То же), с. 271 («Десятью тысячь»).
468 Яжелбицкий договор изложен в двух грамотах. А.А.Э., т. I, № 57 и 58. Первая содержит новгородскую редакцию договора, а вторая то, за что «ялися послове от Великого Новагорода», т. е. требования великого князя, принятия новгородцами. В. к. Василий новгородское челобитье принял «и мир им приконча, пошлины и оброки великому князю по старине»; приводить их ко крестному целованию ездил, по-видимому, в. к. Иван Васильевич (ПСРЛ, т. IV, с. 217); впрочем, Никоновская летопись не называет его, а сообщает только, что в. к. Василий «посла бояр своих в Новгород и приведоша весь Новгород к целованию» (т. XII, с. 111).
469 ПСРЛ, т. IV, с. 219; т. IV, с. 127, 148; т. V, с. 272; т. VI, с. 182; т. XXIII, с. 156.
470 ПСРЛ, т. IV, с. 220.
471 Там же, с. 221.
472 ПСРЛ, т. VI, с. 181; т. VIII, с. 147; т. XII, с. 112.
473 Ср. выше; С.Г.Г. и Д., т. 1, № 76–77.
474 А.З.Р., т. I, № 50. Великие князья заключили в августе 1449 г. «вечное докончанье» о союзе на всякого недруга, особенно о совместной обороне границ от татар; в. к. Василий титулуется «князем великим Московским, и Новгородским, и Ростовским, и Пермским, и иных», получает обещание Казимира не вступаться в Новгород и Псков и во все новгородские и псковские места, не принимать новгородцев и псковичей, если те и сами будут «даваться» королю, но обещает и сам за них не вступаться, если они в чем королю «сгрубят»: король сам с ними ведается, только «обослався» с в. к. Василием, как и Казимир обещает не вступаться за них против Москвы; то же относительно рязанского князя; в. к. Василий вводит в сферу своего влияния и «верховских князей», которые, по позднейшему выражению Ивана III, «служили на обе стороны», вводя в договор условие, что им давать в Литву, что издавна давали, а больше того королю «не примышляти».
475 1442 г. – поход бояр князя Василия Оболенского и Андрея Голтяева с двором великого князя по вестям о приходе царевича Мустафы на Рязань; в 1443 г. великий князь сам выступает в Муром против Улу-Махмета (ПСРЛ, т. VIII, с. 111); после катастрофы с пленом великого князя набег казанских татар на Владимир и Муром (недописанное известие – т. VIII, с. 121; т. XII, с. 73) – в 1448 г.; в 1449 г. «скорые татарове» Седи-Ахмата отбиты Касимом; тот же царевич с воеводой Беззубцевым идет по вестям о набеге Малымбердея и побивает его на Бетюке; в. к. Василий стоял тогда в Коломне; набег Мазовши, Седи-Ахметовича, под Москву; великий князь выступил было к Коломне, «не успев собраться», но остановить набега не удалось (т. VIII, с. 122–124); в 1454 г. воевода Ощера с коломенской ратью не удержали на Оке набега другого Седи-Ахметовича Салтана, и только выступление самого великого князя с большими силами обратило татар в бегство; в следующим году новый набег – рать великого князя гонит татар за Оку; в 1459 г. в. к. посылает «к берегу» сына Ивана, и он не «перепустил» татар за Оку (митр. Иона по этому случаю соорудил новую церковь); в 1461 г. в. к. Василий с сыновьями стоит во Владимире «за векую нужу нал ежащую тогда от Казани», готовится к наступлению, но дело «кончилось миром» – ПСРЛ, т. VIII, с. 144, 147, 149; т. VI, с. 180; т. V с. 273.
476 Эта двойственность позволяет сказать, что характерная особенность духовной Василия Темного – отсутствие цельности в ее правовом содержании: перед нами типичный памятник переходного исторического момента.
477 «…а по грехом, у которого у моего сына вотчины отоймется, и княгиня моя уймет у своих сынов из их уделов, да тому вотчину исполнить, а дети мои из ее воли не вымутся».
478 С.Г.Г. и Д., т. I, № 86 и дополнительная «приписная грамота», № 87; «приказ» Казимиру основан на давней «докончальной грамоте» – А.З.Р., т. I, № 50.
479 С.Г.Г. и Д., т. I, № 76–79.
480 Первый договор – С.Г.Г. и Д., т. I, № 90–91; на экземпляре князя Михаила надпись: «А ся грамота докончяльная взята у князя у Михаила Андреевича, что была дана ему после живота великого князя Василия Васильевича на Вышегород, ино того деля и взята, а лежала у Филиппа митрополита». Имя Филиппа показывает, что замена произошла после 11 ноября 1464 г. – дата поставления Филиппа на митрополию. По его благословению и за его подписью писан второй договор – № 92: «И ты мой брате, говорил в нем великий князь Михаилу про уступку Вышгорода и волостей, тое моее отчины отступился мне сам со всем, с тем, как тя был пожаловал отец мой князь великий, да и яз князь великий».