Конечно я их узнала. Сомнений быть не могло. Не в силах пошевелиться я смотрела на людей, которых не видела восемь лет. Людей, которые когда-то были самыми близкими, а теперь должны были быть чужими, но сердце всё равно болезненно сжалось. Передо мной стояли мои родители.

Мысли в голове побежали с новой скоростью после ступора. Что делать? Подойти ли? Стоять ли на месте? Если подходить, то что сказать? Что вообще можно сказать людям, которым восемь лет не было до меня никакого дела? Людей, которые за два года до моего побега отвернулись от старшей дочери только потому, что она хотела выйти замуж за любимого, а не за сговорённого родителями жениха. Они отвернулись от меня, отвернулись от Агнесс. Я уверена, что они знают о существовании Лифиссы. Не могут не знать. Им плевать на нас всех.

Мы не соответствуем их стандартам о достопочтенных леди. Не оправдали надежд. Пошли наперекор вековым устоям и отказались стать племенными кобылами. Теперь некому рожать маленьких, но важных магов, которым можно будет передать титул и земли предков. Не самый высокий титул и не слишком большие земли, если по правде. Но надежда папеньки на внука, который вырастет сильным магом и прославит славную фамилию Линкрадов, баронов Дэнэмуд загублена двумя неблагодарными, легкомысленными дочерьми. Я думаю, что в эпитетах, которыми папенька нас с Агни одаривал, он не скупился. Вряд ли они были столь мягкими как мои. Я прекрасно помню, как десять лет назад он громил свой кабинет и какими словами называл сестру, когда та тайно обвенчалась с Хейрадом и сбежала из дома.

К слову, тогдашняя шестнадцатилетняя я, многие из этих слов впервые и услышала.

Воспоминания отрезвили. Напомнили мне, почему именно эти люди больше не родные и близкие, а совершенно посторонние. Оцепенение спало и я сделала шаг вперёд, намереваясь пройти мимо, лишь поздоровавшись. Хоть и не родные и близкие, но всё же знакомые.

Предки тоже зашевелились, мама хотела видно пойти мне на встречу, но отец удержал её за руку, а та, как истинная баронесса даже не поморщилась.

Поравнявшись с ними я негромко поприветствовала их в соответствии с этикетом.

— Лорд Дэнэмуд, леди Дэнэмуд. — Я слегка поклонилась, сбавив шаг, не намереваясь останавливаться. Напоминая себе, что просто приветствую титулованных особ. Всё же часто этикет значительно упрощает жизнь.

Я уже прошла мимо, когда рука отца требовательно, слегка болезненно сжала мой локоть.

— Не так быстро, мисс. Я правильно понимаю, что это всё что Вам есть сказать людям, подарившим Вам жизнь, и которых Вы не видели почти десять лет? — А вот это неожиданно. Я честно считала, что никто из них в жизни не позволит себе некрасивой сцены на глазах общественности.

Тем временем, лорд ждал. Челюсти плотно сжаты, брови сведены к переносице, желваки ходят на скулах. Отец всегда плохо умел сдерживать ярость. Но сейчас старался. Безуспешно, как всегда.

Только я больше не маленькая девочка, которая до ужаса боится прогневать папеньку и огорчить маменьку.

— Сэр? Надеюсь Вы в добром здравии? Леди? — Мой выразительный взгляд сперва на руку, которую я тут же демонстративно убрала со своей конечности, затем попеременно на родителей, показал, что зажиматься я не собираюсь.

Да я вообще не понимаю, какие могут быть разговоры! Театр абсурда! Уехав из дома я оставила письмо, в котором объяснила как причины своего поведения, так и степень любви к родителям и раскаяния в том, что мне приходится сделать.

Уж за восемь лет можно было найти время для ответа.

Леди Кассандра цветом лица уже давно слилась с серыми стенами вокзала. Вот уж у кого мир трещит по швам. Бедная моя маменька-птичка наверное уже давно вычеркнула из жизни опозорившую её дочь, а тут нужно как-то с ней светскую беседу вести. Вот где разрыв шаблонов.

— Наше здоровье вряд ли Вас волнует. Не притворяйтесь Анна. Дети, которых заботит здоровье родителей так себя не ведут. — Чудак человек. То сам настаивает на светской беседе, то упрекает меня в лицемерии. И это в то время, как одно без другого и представить нельзя. — Но зная то, как сильно Вас, мисс, заботит собственная персона, хочу сообщить, что мы возвращаемся в Дэнэмуд из королевского дворца. В канцелярию Его величества нас вызывали по поводу Вашего будущего.

Многозначительная пауза.

Заинтриговал. Нет, действительно заинтриговал. Потому что внимание королевского дворца к моей персоне ничем хорошим мне не светит.

— Вы собираетесь посвятить меня в детали, не так ли? — Ну глупо же задирать нос и делать вид, что мне не интересно. Интересно, ещё как. А гордячкой я никогда не была.