Вчера, при оформлении в отделе кадров, его начальник сказал мне, что пока не может выделить мне ни кабинета, ни компьютера и прочей офисной техники. Поэтому отправился в приемную директора. Минут через пять за мной пришел Тарасов.

– Хватит тебе тут глаза мозолить, – после приветствия сказал Володя, – пошли, прогуляемся.

Как оказалось, это секретарь Кармазина попросила его увести меня из приемной. Не предугадаешь, кто сегодня будет сидеть в приемной, и что там сегодня может произойти. Лишний свидетель не нужен. Мы вышли на внутризаводскую улицу возле проходной завода.

– Помню, в детстве читал какую-то книжку про моряков, – начал Володя, – там было описание «глаза бури». Это, когда ты находишься в самом центре шторма, где тишина и покой. Вокруг ветер бушует, волны до неба, а в центре полный штиль!

– Это ты к чему?

– К тому, Вовчик, что мы с тобой сейчас как раз в этом самом «глазу». – Он улыбнулся. – Вот и давай наслаждаться временным затишьем.

Тарасов, неторопливо подошел к старому ИЖ-пикапу. Повернувшись ко мне:

– А, давай что ли, я тебе завод покажу. – С ноткой залихватскости в голосе даже не предложил, а поставил перед фактом Володя. – Что ты о нем знаешь, кроме своих цифирей да договоров всяких. Садись, прокатимся, по цехам пройдемся, с людьми поговорим …

Похоже, у меня выбора не оставалось. Чтобы обозначить некую независимость от прихотей Тарасова, я попытался откреститься от этой экскурсии, не особо надеясь на успех:

– Другого транспорта нет? – Скривил гримасу недовольства. – Этот раритет вообще на ходу?

Мы ездили от цеха к цеху. Тарасов в общих чертах посвящал меня в курс дела: что и где производят, как промежуточный продукт передается от одного участка к другому, где узкие места, а где предмет для гордости … Особенно меня удивило то, что Володя был знаком со многими работниками завода. Пусть и не особо значимыми репликами, но перекидывался со всеми, кого встречали. Мне почему-то казалось, что статус зятя директора позволял ему обходиться без погружения в детали процесса. Когда после «экскурсии» по очередному цеху высказал свое удивление, ответ Тарасова меня ввел в легкий ступор:

– Если бы с нами был Анатолич, мы бы и трети не обошли. – Володя усмехнулся. – Порой мне кажется, что он знаком не только со всеми работниками, но и с членами их семей.

Почему-то вспомнил о Райтнере. Любопытно, скольких менеджеров кредитного отдела он смог бы назвать по имени? А на вопрос, сколько в банке операционисток, с какой попытки ответил бы правильно? Мою задумчивость Володя истолковал пресыщенностью новой информацией, поэтому сказал, что «на сегодня, пожалуй, хватит».

После вернулись в кабинет Тарасова. Володя погрузился в текущие вопросы. Я же записал в рабочую тетрадь вопросы, на которые потом буду искать ответы. Например, почему избыточное тепло сбрасывается в градирнях, а не направляется на отопление хотя бы ближайшего района города. Или, почему сырье из одного цеха в другой перевозят на погрузчике, хотя можно было поставить транспортер. Это старая привычка ещё со времен студенческой практики. Случалось, несколько раз в жизни извлекал пользу, хотя в подавляющем большинстве дальше записи вопрос дело не продвигалось. Покончив с этим, взялся за просмотр различных обзоров, пачкой лежавших на журнальном столике в углу кабинета.

– Слушай, – Тарасов оторвался от своего монитора и внезапно обратился ко мне, – всё хочу тебя спросить, где ты этого старика нашел.

Конечно же, Володя был в курсе и проверки службы безопасности, и моего разговора в парке с Кармазиным. Что я мог ответить? «Честность – лучшая политика».

– Где, где? В парке! Сидел себе в обеденный перерыв, хомячил свой хот-дог, а старик подсел ко мне на лавочку. – Улыбнулся, всем своим видом показывая, что правды от меня он не услышит. – Слово, за слово, так и познакомились. – Усмехнулся.