— Вернуться к работе, приступить к своим обязанностям, — опешила я.
— Самойлова! У тебя был длительный, хорошо оплачиваемый контракт, который ты прос-ра-ла!
У меня вытянулось лицо от хамства. Даже Келлер-старший и даже младший, бесясь, не опускались до таких выражений.
— Что на меня глазеешь как баран на новые ворота? Клиент больной, иначе бы такие бабки не платил. И он уж точно не выздоровел! Так что услуги ему до сих пор нужны. А он выпер тебя, не наняв новую медсестру. Не скажешь почему, а? — Лилия Павловна скривила тонкие губы, из-за чего перекосилось все ее лицо. — Молчишь? А я не буду молчать. Я сделаю все, чтобы ты у нас больше не работала!
Она кипела от злобы, хотя ни сейчас, ни прежде я ничего плохого ни ей, ни кому-либо другому не делала. Злобная сучка. Такая все равно не даст нормально работать, даже если я упрусь рогом. У нее спокойно работают лишь те, кто в милости.
Но я не из их числа, поэтому задерживаться и выслушивать злобное шипение не стала. Встала и, недослушав, покинула кабинет.
Не сошелся свет на одной этой клинике. Прорвусь! Документы только заберу, и все. И дипломы мои. Я хоть и медсестра, а всяких курсов прошла — хватило бы на вышку.
= 18 =
Максим
«Назвался груздем — возись дальше», — проворчал себе под нос и взялся за телефон.
Необходимость играть в мудака бесила, но с кротом, шпионящим в фирме, надо разобраться. Я собирался еще раз встретиться с Верой и обстоятельно расспросить про семью, сестру и всех подозрительных лиц в ее окружении, а потом сравнить с данными, что вечером должны прислать.
Однако вместо гудков в динамике раздался противный визг (какой недоумок додумался поставить его!), сообщивший, что абонент выключен или вне зоны доступа…
«Охренеть!» — поразился я наглости или глупости «беззащитного воробушка». Я не собирался издеваться над девчонкой, но какая наглость! Выключила телефон и думает, что решила этим все проблемы? Хотя, кто знает? Есть люди-страусы — спрятал голову в песок, подставил задницу — и все, жизнь удалась.
Если думает, что, сменив номер телефона, спрячется от меня — очень ошибается. Принципиально достану из-под земли, ибо считаю: если тебе нечего скрывать — бежать не будешь…
Успокоившись и поразмыслив, решил: Вера не из тех, кто может что-либо кому-либо подставить. Вот только куда же она делась? Еще поразмыслив, убедился: без одного старого козла Вера не решилась бы на подобное. А значит, надо спрашивать с него.
Собрав в кулак все свое хладнокровие, нашел визитку и набрал номер. Раздались гудки.
Они были долгими, и я уже решил, что Он струсит ответить, когда услышал ненавистный голос:
— Чем ты хочешь меня порадовать? — хмуро спросил отец.
— Где же твоя Верочка? — с ядом поинтересовался. Он не мог видеть меня, мы говорили по телефону, но от переполнявшей ненависти я прищурился и спохватился, что нужно успокоиться, когда ладони стало больно от впившихся ногтей.
— Уволилась, — коротко ответил отец. — По собственному желанию.