– В этом случае некого будет винить, – заметил веснушчатый.

– Слабое утешение! – скривил губы его друг и, показав на девочку, спросил:

– Как она?

– Опасаюсь худшего, – с обреченным видом признался Бруно. – Амин смотрит на нее с жалостью, грек пытается скрыть то же самое, но полагаю, что оба уверены – ее не спасти, – он взглянул в глаза другу:

– Что я буду делать, если потеряю ее? – спросил он. – Если она умрет, то и Марио не захочет продолжать жить.

Менелик Калеб вспомнил, как его шаловливый брат Сахим бегал за курами, и понял, что происходило сейчас в душе Бруно Грисси, ободряюще сжал его руку в напрасной попытке успокоить.

– Выживет! – сказал он. – Все, что нужно сделать – это соорудить носилки, и мы вдвоем понесем ее. Вот увидишь, выживет! – повторил он скорее с намерением убедить самого себя, что так оно и будет. – Все это потому, что она еще очень маленькая и очень устала.

Они срезали две длинных ветки, и, используя лианы и шкуру леопарда, соорудили примитивные носилки, в которых девочка могла отдыхать, несмотря на все сложности пути, в который они двинулись на следующий день по приказу Амина Идрис эс-Сенусси в отчаянной попытке отыскать дорогу, что выведет их на север.

Когда добрались до берегов очередной речушки, то обнаружили тропинки с четкими следами – явный признак, что ими пользовались недавно, и грек решил пройти вперед, узнать куда они ведут.

Через два часа он вернулся с обнадеживающей новостью, удалось найти крошечную деревеньку, в которой, судя по всему, обосновался маленький армейский пост, состоящий из трех человек.

– Чадийцы? – тут же спросил ливиец.

– Центральноафриканцы, – ответил лысый. – Но уверен, что они знают как добраться до границы.

– Как думаешь, придется напасть на них? – спросил ливиец.

– А что еще мы можем предпринять? – грек ответил вопросом на вопрос. – Бродить по этим джунглям в ожидании пока под задом рванет мина? – он показал в направлении деревни. – А эти должны знать и где мины стоят, и как их обойти.

Амин Идрис эс-Сенусси обдумывал предложение, кинул оценивающий взгляд на своих деморализованных людей, на кучку беззащитных детей, что едва стояли на ногах, и утвердительно кивнул головой.

– Согласен, – произнес он. – Пошли за ними.

Сеньорита Маргарет и дети сели рядом с кучей слоновьих бивней и рогов носорога, стоившая баснословных денег, а большинство промокших шкур бросили, пока шли сюда, и не могли не задаться вопросом – а что произойдет, если кто-то наткнется на них и на эту гору охотничьих трофеев.

– Лучше не думать об этом, – пробормотала некогда бывшая толстушкой Зеуди, потерявшая за это время килограммов двенадцать собственного веса. – Лучше думать о чем-то приятном. О еде, например.

– Мы не можем развести костер.

– А я бы сейчас и корову съела, хоть сырую, – последовал насмешливый ответ. – И даже целую тарелку саранчи, – она коротко рассмеялась и добавила. – Как же мне хочется этой саранчи!