– На тебя похож. Тот же нос, те же ушки.
– А мне кажется на вас. Так же хмурит брови, так же кладет руку под голову, когда спит, – прошептала я, глядя на коракса.
Услышав это, Сайфер едва уловимо сдвинул брови, затем проговорил, садясь рядом со мной на кровати:
– Я знаю, что ты ждешь моего решения, Марлин. И мне действительно понадобилось девять месяцев, чтобы принять его.
От этих слов у меня даже дыхание перехватило, ведь я правда ждала его решения так, словно от него зависела моя жизнь. Хотя, почему словно? Так оно и было.
– И что…вы решили? – осторожно спросила я.
Помолчав с минуту, Сайфер наконец произнес, отдавая мне ребенка:
– Я сам рос без матери в свое время и хотя мне удалось вернуть ее, обрести ее в моем возрасте это не совсем то, если бы она всегда была подле меня. Поэтому, Марлин, сын будет расти рядом с тобой. Мало того, я хочу, чтобы ты жила с ним здесь, в моем родовом особняке с Мэльвиной.
– А вы? – враз напряженно спросила я.
– А я привел в порядок другое свое поместье, на северной стороне столицы. Буду жить там и когда у меня будет время, буду забирать ребенка к себе. Пока он маленький, не на такое длительное время, поскольку в этом возрасте ему нужнее мать, потом уже он сможет оставаться у меня на дольше. Чтобы ты не переживала, даже живя здесь, ты вполне свободна – и в выборе того, бросишь ли ты театр, или же продолжишь в нем выступать, как и в выборе спутника жизни. Мы оба молоды и каждому нужно устраивать свою жизнь. Я не неволю тебя. Ты красивая молода женщина и более чем уверен, что скоро у тебя появится тот, с кем ты захочешь связать свою жизнь. Я же…мне тоже нужно идти своей дорогой. И я очень надеюсь, что у нас не будет разногласий в том, как воспитывать нашего сына.
– Разногласия? – словно эхо прошептала я. – Да вы мне весь мир подарили, хотя могли забрать и мир, и жизнь. Я так вам благодарна, – срывающимся голосом проговорила я, опустив глаза, чтобы он не видел того разочарования и боли в них, которые просто кипели у меня внутри, ведь, что не говори, я так надеялась, что он простит меня и мы и дальше будем вместе.
– Вот и хорошо, – усмехнулся он. – А сейчас у меня для тебя подарок. Это не главный. За рождение сына от меня ты получишь определенную сумму денег. Этот подарок больше для твоего душевного спокойствия, Марлин.
Сказав это, он подошел к двери и открыл ее, кивнув кому-то в коридоре. Не прошло и мгновения, как в комнату вбежали мои братья, а за ними следом зашла и моя мама. Едва не заревев, я прошептала, глядя на Сайфера:
– Никаких денег не надо. Вы просто не могли сделать ничего более ценного, чем это.
Сайфер едва уловимо кивнул и вышел из комнаты, оставив меня один на один с моими непрерывно щебечущими братьями и расплакавшейся матерью.
– Марлин, ну что это за выражение лица? – строго проговорила леди Дороти, настоящая леди Дороти, куря свою неизменную сигарету и расхаживая вокруг меня, пока гримерша наносила мне на лицо румяна. – С таким лицом разве сильфиду играть?
– Да я уже и забыла, что такое быть сильфидой, – усмехнулась я в ответ. – Сущность коракса в моей крови все равно дает о себе знать. Может я уже и играть разучилась. Столько времени прошло.
– Ой, не говори глупости, – она враз треснула меня веером по плечу. – Из тебя коракс, как из меня сильфида. Только и того, что глаза приобрели серый оттенок, да при желании можешь в птицу обратиться. А так, в остальном – как была сильфидой, так ею и осталась. На мужчин только посмотри, все пороги в театре оббили уже. Все несут и несут цветы сюда, как только узнали, что ты вновь к репетициям приступила. Наши женщины не славятся таким магнетизмом, – подмигнула мне она, и я поежилась, поскольку мне все еще было не по себе от осознания того, что передо мной теперь настоящая леди Дороти, мать Сайфера, а Аша канула в лету.
– Да зачем мне этот магнетизм, если он так и не помог мне притянуть к себе того, кто единственный нужен мне, – едва слышно прошептала я.