– Знаю, – отмахнулась та и подошла ко мне, – так, давай стащим это чудо моды с тебя, – она приподняла мой подол и спустя мгновение я осталась лишь в сорочке. – А теперь ложись, – подвела к кровати и помогла мне лечь.

– Страшно так, – заревела я, чувствуя, как живот начинает сводить болезненными спазмами.

– Страшно, – хмыкнула Эзра. – Страшно быть либеронской лазутчицей и пытаться сделать так, чтобы Хант оказался в нужное время в нужном месте, а рожать – это сущие пустяки.

– Скажешь еще. Тебе вообще ничего, наверное, не страшно теперь, – усмехнулась я.

– Да, теперь уже ничего, – улыбнулась в ответ Эзра. – Ради дочери ничего не страшно. Куча страха внутри после всего пережитого, но ни грамма в поступках его уж точно нет.

– Ну, зато благодаря и тебе наши государства в итоге подпишут мирный договор и станут, как и прежде, одним целым. Один король, один народ и никакой более вражды, – проговорила я, пытаясь хоть как-то отвлечься от того, что происходит у меня в организме.

– Ну, до полного порядка еще далеко, – повела бровью Эзра, положив руку на мой шевелящийся живот. – Но твой белый ворон, я думаю, приструнит и наших, и кораксов, заставив их уважать мир, которого все так долго ждали.

– Мой, – прошептала я. – Он уже далеко не мой, Эзра.

– Почему не твой? – едва сдерживая улыбку спросила подруга. – Я еще ни от кого не слышала, что он здесь по шлюхам шастает в те короткие промежутки времени, когда возвращается в столицу.

– Может по шлюхам и не шастает, – застонала я, – но и на меня внимания не обращает. Мало того, я так и не знаю, что будет дальше и со мной, и с малышом.

– Да ничего не будет. Дети они такие, враз склеивают то, что разбито, – улыбнулась Эзра. – Посмотри хотя бы на нас с его высочеством. Он же только когда увидел нашу дочь и понял, что она как две капли воды похожа на него, только тогда и решил со мной поговорить. Даже третьей стороной между своим братом и венценосцем кораксов на переговорах решил быть, прекрасно понимая, что мир все лучше для счастья детей, чем эта чертова война. Так что ты давай, рожай ему уже сына, вот тогда у вас все и наладится. Представляешь, приедет, а у него сын. Да он тебя на руках носить будет.

Улыбнувшись, я мысленно попросила высшие силы, чтобы было все так, как и говорила Эзра. Далее я уже не могла думать ни о чем, пытаясь сладить с той ужасной болью, которая выворачивала наизнанку мое тело. Не знаю, сколько длилась эта экзекуция, но когда повитуха радостно проговорила мне, что у меня мальчик, я даже не сразу могла поверить в это, даже несмотря на то, что боль резко прекратилась, а на руки мне положили кряхтящий комочек красного цвета, который смешно зачмокал губами, пытаясь взять в рот мой сосок.

– Малыш. Мой сын, – прошептала я, погладив темные волосы ребенка.

– Ну, не только твой, – раздался строгий голос, и я вздрогнула, подняв голову.

– Сайфер, – растерянно проговорила, увидев в дверном проеме коракса. – Вы…когда вы успел приехать?

– Пару часов назад, – ответил он, подойдя ближе и кивком головы давая понять, чтобы все вышли из комнаты. – Рафаль прислала гонца с вестью, что ты в ближайшие дни родишь. Я не мог пропустить такое событие. Можно? – кивнул он на ребенка, который уже мирно спал, так толком и не пососав мою грудь.

Я испуганно посмотрела на малыша, затем на Сайфера, и непроизвольно крепче прижала его к себе.

– Марлин, – более мягко проговорил мужчина. – Я не заберу его у тебя. Хочу всего лишь взять сына на руки.

– Да, конечно, – я нехотя протянула ребенка, все же беспокойно наблюдая за его отцом.

Когда Сайфер взял на руки сверток, его лицо спустя пару секунд озарила нежная улыбка. Легонько покачивая умещающегося на ладони сына, он проговорил, посмотрев на меня: