Он, хмыкнув, кивает.
— На память пожаловаться не могу.
Наконец, дотянувшись до его ладони, я раздраженно отнимаю у Аскарова свое кольцо. При этом я не удерживаю равновесие и валюсь вперед. Галантно раскинув руки, Игнат меня ловит.
— О-па, — хрипло выдыхает мне на ухо, потому что я смогла ловко увернуться, чтобы наши губы случайно не соприкоснулись.
Босс притворяется, что теряет баланс и ударяется спиной о пол. Даже для приличия строит гримасу — мол, больно ему.
— Да блин!..
— Я вроде еще не потяжелела, — комментирую, пытаясь подняться, а этот гад не пускает.
Держит за талию двумя своими
— Отпусти меня.
— Я и не держу, вставай давай. Мне тоже подняться надо.
Это он шутит так, значит? Не улыбается, а в серых глазах смешинки и бесы.
— Не смешно уже, Игнат. Отпусти, я сказала!
Вместо того чтобы помочь мне, он усложняет задачу. Разводит шире бедра так, что мои ноги оказываются между его коленями, которыми поганец меня зажимает! Одна его ладонь пускается шарить по моей спине. Игнат не касается моей кожи, но я понятия не имею, почему это так чувственно. Почему это… так приятно?.. Нет, нет. Нужно абстрагироваться от этих испепеляющих мыслей.
— Совсем ничего не чувствуешь?
Его низкий голос отзывается где-то глубоко внутри. Я понимаю, что это чисто физика. У меня не было секса несколько недель, я беременна. Мне это нужно, а Игнат пользуется положением! Мое тело бьет крупной дрожью, и я прикрываю глаза от стыда. Веду плечом, когда Аскаров снова приближает к моему уху свои губы.
— И
Он нагло опускается рукой еще ниже, прямо к попе.
— Ты сошел с ума?! — рычу на него и вырываюсь яростнее.
Игнат даже не пьян, чтобы потом найти себе оправдание в этом. Он не найдет позже в свою защиту ничего, чтобы объяснить, какого черта его губы коснулись моей шеи. Я бью Аскарова в грудь. Вскипаю от злости. Да, от злости! А не от возбуждения. И мне совершенно не нравится, что он целует мою шею, что исследует ее языком. Мало того — мне это противно.
— Ненавижу, — собственный голос подводит, звучит неубедительно.