— Папка на фронте. Мамку в Германию фрицы угнали. Сестренку старшую фашисты застрелили за связь с партизанами, — ответил паренек и потупил глаза.

— А к нам в деревню когда пришли немцы, мы все в лес побежали. Тогда солдаты взяли и сожгли наши дома. Братик у меня — подпольщик. Может, и живой еще. А маманьку на моих глазах пулей полицай сразил. Положили мы с соседкой ее в канавку, прикрыли ветками. Мертвая, конечно, — с горечью сказала девочка.

— И что будет с нами?.. — задумался мальчик. — А сейчас-то где живешь? — спросил он.

— До Москвы добиралась товарняками… А здесь… Днем побираюсь, а ночь на вокзалах провожу. Иногда удается поспать.

— А я из Смоленщины пехом добирался. И тоже на вокзалах ночую. Нет, я сплю хорошо, — сказал паренек.

— Тебе какой вокзал больше нравится?

— Курский. Там закутков много, не гоняют. И буфетов хватает. Люди иногда чего-нибудь подают, кто хлебушка кусок, а кто — копейку.

— А для меня Казанский вокзал — дом родной. У солдат всегда хлеба попросить можно. Даже сахаром делятся.

Паренек положил девчушке руки на плечи, заглянул в глаза.

— Знаешь что?..

— Чего? — с любопытством посмотрела на него девчушка.

— Давай жить вместе.

— Давай. А где? У нас же нет жилья.

— Перебирайся ко мне на Курский вокзал.

— Ладно. А там мыться можно?

— Есть, как его, туалет. Там всегда вода имеется. Бывает и горячая. И санпропускник имеется.

— А как будем жить?

— Ну, побираться придется. Где тебе подадут, а где — мне. Поделимся. А там, может, и работенка какая подвернется. Мусор убирать в буфете или в магазине каком продовольственном.

— Ладно, — вздохнула девочка. — Вдвоем легче выжить. Ведь впереди осень, а там, глядишь, и зима придет.

— Ребята постарше воровством промышляют. Нам это негоже. Поймают, в приют определят. Там жизнь сама знаешь какая.