И Хемингуэй лихо откупорил бутылку. Предложил гостям сесть. Вскоре был накрыт стол с рыбными холодными закусками и фруктами.
— Друзья, предлагаю выпить за победу над общим врагом! — предложил Хемингуэй.
Зазвенели бокалы. Потом выпили за Сталина, Жукова и Красную армию. После русской водки последовал кубинский ром. Хэмингуэй был весел, сыпал остротами, Гаранин и Заикин не отставали. Хемингуэй упомянул, что собирается в Англию. Но о работе на НКВД в этот вечер разговор не затевался.
На следующий день, вдохновленный теплым приемом и укреплением отношений с Хемингуэем, Гаранин запросил у Москвы добро на то, чтобы пригласить писателя к себе в гости. Но реакция Москвы охладила Гаранина: «Окажите Арго соответствующий прием и внимание, но никакого разговора о нашей работе не ведите. О дате выезда Арго в Англию и его предполагаемом адресе сообщите телеграфом».
В ноябре 1943 года Яков Голос внезапно скончался от инфаркта в квартире своей любовницы и по совместительству агента НКВД Элизабет Бентли (кодовое имя Умница). Сотрудничество советской разведки с Хемингуэем и так не особо ладилось, а смерть Голоса заметно ухудшила ситуацию. Но контакт с писателем НКВД все-таки пытался поддерживать.
26 июня 1944 года с Хемингуэем встретился в Лондоне сотрудник советской разведки, носивший псевдоним Ива. Они беседовали в отеле «Дорчестер». После встречи Ива доложил, что писатель, по его словам, держится в стороне от официальных лиц, далек от текущих политических событий и предпочитает «смотреть по сторонам, жить с летчиками и собирать материалы для новой книги». Писатель рассказал советскому разведчику о том, как летал на планере, как друзья-пилоты брали его на перехват ракет FAU и бомбежки. Ива так описал быт Арго: «Живет он один, но вокруг него кружится много соотечественников — журналисты, киношники и женщины. Накануне он получил из США перевод на 15 тыс. долларов от какого-то издательства, так что пьют они здорово и почти беспрерывно».
Недовольство НКВД
Хемингуэй в 1944 году участвовал в боевых полетах американских бомбардировщиков над Германией и оккупированной Францией. Затем провел несколько месяцев среди американских пехотинцев, которые воевали в Европе. Вернулся он на Кубу в конце марта 1945 года. «Сонг» докладывал в Москву:
«Арго пригласил меня к себе на виллу, и мы с женой поехали к нему 10 апреля. Ничего особенного он не рассказал, может быть, потому, что там были другие гости. Его самочувствие плохое: он был ранен, физически ослаблен, к тому же его старший сын находится в плену. Арго сильно переживает за него. Немцы могут убить Джона из-за ненависти к писателю. После небольшого отдыха Арго собирается писать книгу о войне».
В НКВД были недовольны пассивностью Хемингуэя. В справке, составленной много позже, в июне 1948 года, говорится: «Наши встречи с Арго в Лондоне и в Гаване проводились с целью изучения его возможностей для нашей работы. За время связи с нами Арго не передал нам никакой политической информации, но неоднократно выражал желание и готовность помогать нам. Арго мало изучен и не проверен. Для восстановления связи с Арго у нас имеется вещественный пароль».
Вероятно, имелись в виду те самые почтовые марки.
В июле 1950 года про писателя опять вспомнили. Центр дал задание вашингтонской резидентуре выяснить, где находится Хемингуэй и каковы его политические взгляды. В октябре того же года из резидентуры пришел ответ: «Арго живет где-то в Калифорнии. Недавно здесь была опубликована его новая книга… Говорят, что он якобы поддерживает троцкистов и в своих статьях и брошюрах допускал нападки на Советский Союз».
Так Арго окончательно разочаровал своих кураторов на Лубянке. Николас Рейнольдс, автор вышедшей в марте 2017 года книги «Писатель, моряк, солдат, шпион: секретные похождения Эрнеста Хемингуэя, 1935–1961 гг.», отмечает: «Хотя он не стал чрезвычайно полезным шпионом НКВД, он в течение многих лет продолжал придерживаться своих просоветских взглядов, которые имели больше смысла в 1940 году, чем в 1945 году, когда траектории СССР и США начали стремительно расходиться в преддверии холодной войны. К примеру, в 1948 году Хемингуэй поддержал оптимистичные взгляды прогрессивного кандидата в президенты Генри Уоллеса, который утверждал, что две великие державы имеют гораздо больше сходств, чем различий, и что им необходимо начать напрямую взаимодействовать друг с другом, не обращая внимание на такие государства Старой Европы, как Великобритания и Франция».
Предательство Элизабет Бентли
Вскоре после окончания войны у Хемингуэя обострились трения с директором ФБР Эдгаром Гувером. Начались они еще во время войны, когда Гувер по сути закрыл «Фабрику проходимцев». Теперь шеф ФБР заподозрил писателя в измене — после того, как узнал подробности его поездки в Мексику в марте 1942 года. По сообщениям агентов, Хемингуэй проживал в одном из отелей Мехико под вымышленным именем. Эта конспирация Гуверу не понравилась. Он приказал разобраться.
Вскоре руководителю ФБР доложили: вымышленное имя потребовалось для тайных встреч с немецким писателем — коммунистом Густавом Реглером, с которым Хемингуэй познакомился во время гражданской войны в Испании. Получив информацию об этом, Гувер направил послу США на Кубе письмо, в котором сообщал, что Хемингуэю нельзя верить, поскольку он коммунист. ФБР даже включило писателя в список лиц, подозреваемых в «коммунистической деятельности». Над писателем было установлено наружное наблюдение. И началась травля.
Гувер в интервью называл Хемингуэя «алкоголиком и почти коммунистом». Хемингуэй не остался в долгу: «ФБР Гувера — это антилиберальная, профашистская организация, с весьма опасной тенденцией к превращению в американское гестапо».
Хемингуэй не подозревал, что на самом деле он и вправду мог оказаться разоблаченным как советский агент. И тогда уж стало бы не до шуток. Дело в том, что агент НКВД Элизабет Бентли разочаровалась в коммунистических идеалах и напросилась по этому поводу на встречу с Эдгаром Гувером. Бентли чистосердечно призналась шефу ФБР в своем сотрудничестве с НКВД.
В июле 1948 года Бентли начала давать добровольные показания сенатской Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Она рассказала о сборе секретных данных у ряда высокопоставленных американцев. О том, как передавала сведения Якову Голосу. Назвала имена всех своих информантов. Среди них — лидер американских коммунистов Эрл Браудер, правительственные чиновники Джон Абт, Лоуллин Карри, Гарри Декстер Уайт, Виктор Перло и многие другие. Общее число людей, названных Бентли, было около тридцати. К счастью, Голос никогда ни словом не обмолвился в присутствии Бентли о Хемингуэе. Имя писателя не прозвучало на заседании сенатской комиссии.
Впрочем, травля Хемингуэя в печати продолжалась. С подачи мстительного Гувера в средствах массовой информации создавался его искаженный образ депрессивного типа с маниакальным комплексом преследования. ФБР сплело интригу, в результате которой писателя подвергли «лечению» электрошоком в клинике, после чего у Хемингуэя начались провалы памяти. Он перестал писать и перестал хотеть жить. 2 июня 1961 года он покончил жизнь самоубийством.