Вербовочные подходы

Разведорганы СССР уже в Испании искали подходы к писателю, присматривались к нему как к потенциальному агенту. Глава мадридской резидентуры Александр Орлов иногда дарил ему дефицитные, полученные из Москвы русскую водку и черную икру. Он же организовывал поездки Хемингуэя в партизанские лагеря и обеспечивал его контакты с противниками генерала Франко. Однажды они посетили строго засекреченный учебно-тренировочный секретный лагерь НКВД (!). И хотя Хемингуэй не раз резко отрицательно высказывался по поводу коммунистической идеологии, после нападения Германии на СССР он написал: «Я на все сто процентов солидаризируюсь с Советским Союзом в его военном сопротивлении фашистской агрессии. Народ Советского Союза своей борьбой защищает все народы, сопротивляющиеся фашистскому порабощению».

В 1942 году Хемингуэй вновь публично выступил в поддержку СССР: «Двадцать четыре года дисциплины и труда во имя победы создали вечную славу, имя которой — Красная армия. Каждый, кто любит свободу, находится в таком долгу перед Красной армией, который он никогда не сможет оплатить. Всякий, кто будет участвовать в разгроме Гитлера, должен считать Красную армию героическим образцом, которому необходимо подражать».

Советские спецслужбы, помимо источника информации, видели в Хемингуэе еще и ценного агента влияния. У него были связи среди руководителей высокого ранга в Европе и США. Третья супруга писателя Марта Геллхорн была протеже Элеоноры Рузвельт. Летом 1937 года она организовала для писателя и голландского режиссера Йориса Ивенса встречу с президентом Рузвельтом и его женой. Вместе они провели целый вечер: смотрели документальный фильм «Испанская земля», спродюсированный Хемингуэем и Ивенсом, коммунистом по убеждениям. Во время прогулки по дорожкам резиденции президент и его гости обсуждали события в мире. Хемингуэй и Ивенс попытались убедить Рузвельта решительно поддержать республиканцев в Гражданской войне в Испании. Рузвельт дипломатично пообещал подумать об этом, хотя, как показали дальнейшие события, доводы писателя и режиссера всерьез не воспринял.

«Фабрика проходимцев»

Рассекреченные документы свидетельствуют: во время войны Хемингуэй сотрудничал не только с НКВД, но и с тремя американскими спецслужбами: Разведывательным управлением ВМС, Управлением стратегических служб (предшественником ЦРУ) и ФБР.

Писатель поддерживал отношения с широким кругом людей разного уровня, общественного положения, профессий и интересов. Среди его друзей и знакомых были известные литераторы, артисты, предприниматели, преподаватели, а также бармены, проститутки, матросы. Он был хорошо знаком со многими сотрудниками американской дипмиссии США в Гаване, в том числе с известным дипломатом Спрю-лом Брейденом, который в 1942 году возглавлял американское посольство, и его подчиненным Робертом Джойсом. Они привлекли Хемингуэя к сбору разведывательных данных.

И здесь Хемингуэй проявил завидную активность. Эрнест был страстным рыбаком, часто выходил в океан на своей яхте «Пилар». Но не только охота за огромной и неподдающейся меч-рыбой (о чем мы можем прочесть в его повести «Старик и море») занимала его мысли, время и силы. Он выполнял задания военно-морской разведки США: искал следы немецких подводных лодок, следил за любой подозрительной активностью в акватории.

Его рыбацко-разведывательные круизы на яхте начались в середине 1942 года и продолжались почти весь следующий год. Известно, что руководство ВМС США поставляло Хемингуэю оружие, топливо и оплачивало содержание яхты. Вот что вспоминала последняя жена писателя Мэри Уэлш Хемингуэй: «Почти восемнадцать месяцев в 1942–1943 гг. Эрнест использовал свою рыболовную яхту “Пилар” в качестве приманки для немецких подводных лодок, торпедировавших танкеры союзников, когда они огибали Кубу с запада по пути из Венесуэлы в американские и английские порты. Привыкнув действовать безнаказанно, эти подводные лодки часто всплывали около кубинских рыболовных траулеров и требовали продовольствия — свежей рыбы, мяса, хлеба, яиц. Эрнест рассчитывал, что какая-нибудь подойдет с той же целью к “Пилар” или же всплывет для перезарядки батарей, и ему удастся потопить ее.

Имея на борту команду в шесть — девять человек, радиолокационную и звукопеленгаторную аппаратуру системы, принятой на флоте США, и большое количество оружия, “Пилар” крейсировала среди островов близ северного побережья Кубы… Раз они увидели издали подводную лодку модели 740, и им даже удалось подойти к ней на расстояние мили. Но лодка взяла курс на северо-запад и скрылась; поздней стало известно, что она вошла в дельту Миссисипи и несколько человек высадились с нее на берег в районе Нового Орлеана.

Еще несколько раз “Пилар” запеленговывала подводные лодки, возможно, потопленные кем-то раньше, но мечте Эрнеста о столкновении в открытом бою так и не суждено было сбыться».

Разведку Хемингуэй вел не только на море, но и на суше. Сотрудник посольства США и одновременно агент ФБР на Кубе Роберт Джойс в своих мемуарах описал встречу летом 1942 года посла Брейдена и Хемингуэя. Писатель во время беседы намекнул на то, что готов заниматься сбором разведывательной информации в разных формах. После этого, отмечает Джойс, посол предложил Хемингуэю создать контрразведывательную агентурную сеть для наблюдения за сочувствующими фашистам жителями Гаваны, среди которых могли бы быть сторонники испанского диктатора Франко или даже полноценные гитлеровские шпионы.

Хемингуэй мягко и ненавязчиво, без шантажа, используя свой авторитет и обаяние, завербовал многих своих кубинских знакомых. Он иронично назвал созданную им таким образом организацию «Фабрика проходимцев». В нее вошли 25 человек: портовые грузчики, картежники, контрабандисты, два обнищавших испанских аристократа, официанты ресторана, бывший спортсмен и католический священник, который когда-то служил в армии пулеметчиком. Добытые агентурные сведения поступали через писателя Джойсу.

Но вскоре директор ФБР Эдвард Гувер, недолюбливавший Хемингуэя и подозревавший его во всех смертных грехах (в том числе симпатиях к коммунистам), сделал все для того, чтобы работа «Фабрики проходимцев» угасла.

Водка — лучший подарок

В сентябре 1943 года, после открытия в Гаване советского посольства, Хемингуэй, по собственной инициативе, нанес «визит солидарности» дипломатам из СССР. Через несколько дней глава миссии Дмитрий Заикин и второй секретарь Федор Гаранин (а на самом деле резидент НКВД «Сонг») побывали с ответным визитом на вилле писателя «Ла Вихия».

Как впоследствии вспоминали участники этой встречи, обсуждался ход войны, перспективы разгрома гитлеровских армий и открытия англо-американскими союзниками второго фронта. Гаранин тепло отзывался о писателе: «Он простой и душевный человек. Знаменитая с проседью борода делает его весьма похожим на Энгельса».

Договорились о новой встрече, и тогда Гаранин в качестве подарка привез бутылку водки.

— О, это как раз то, что надо! — одобрил писатель презент. — Здесь, на Кубе, трудно достать настоящую русскую водку.