Буньип медленно встал и, еле переставляя ноги, побрел к замку, что-то бормоча себе под нос. У рва он позвонил в колокольчик, и подъемный мост, погромыхивая цепями, тут же опустился, глухо ударившись о берег.

Буньип пересек мост, перебросился несколькими Фразами с приветствовавшей его охраной и повел Серую Шкурку к комнатам, где жила Прекрасная Принцесса. Они постучали в дверь и стали ждать.

Когда Лована открыла дверь, на ее устах играла улыбка. Она слышала прыжки Серой Шкурки по коридору и догадалась, что та несет вести от Питера. Принцесса протянула к ней руки, и они крепко обнялись.

Буньип смотрел на них с отвращением. Он не верил во всякие там поцелуи и объятья и потому пробурчал:

— Женщины есть женщины! Когда они встречаются, они выставляют себя на посмешище. Только на нервы мне действуют, а на нервной почве у меня разыгрывается мигрень.

У него и в самом деле разыгралась мигрень, и он поглаживал голову, входя в комнату следом за Лованой и Серой Шкуркой.

Когда все расселись. Серая Шкурка рассказала с начала до конца историю укрощения Фаерфакса. И закончила следующими словами:

— Они прибудут в замок с минуты на минуту. Зови короля, Лована. Он должен видеть их приезд, чтобы лично убедиться в успехе Питера. Наверно, он придет в ярость…

Лована позвала слуг и отправила их в покои короля. Буньипу она велела погромче прореветь приказ: всем собраться под большим деревом.

— Пусть твой голос разнесется на многие мили, — закончила она.

Буньип остался доволен. Он вышел к подъемному мосту, откашлялся и с таким жаром несколько раз прокричал объявление, что разбудил всех обитателей замка.

Лована надела свое лучшее платье, и они с Серой Шкуркой тоже вышли.

— Это наверняка одно из лучших твоих платьев, — сказала Серая Шкурка.

— Ты думаешь, Питеру оно понравится? — спросила Лована.

— Да, — ответила Серая Шкурка.

Когда они шли по мосту, люди уже собирались под деревом. Для короля и королевы поставили переносные троны, Лована и Серая Шкурка сидели на траве рядом с ними. Король с королевой выходили из замка, их приветствовали хлопками, но когда подъехали Кривой Мик и Питер, им устроили настоящую овацию.

При выезде из буша Кривой Мик придержал Мунлайт, и последние сто ярдов Питер проехал на Фаерфаксе один. Жеребец выглядел как нельзя лучше. Его огненная шерсть, которую Питер тщательно расчесал при приближении к замку, сверкала, как начищенная медь. Фаерфакс шел легким галопом, раскачиваясь из стороны в сторону и выгнув шею, как на параде, и поднялся на дыбы, когда Питер остановил его перед королем. Король был заворожен его красотой. Он шепотом спросил у одного из придворных:

— Сколько такая лошадь может стоить на свободном рынке?

— Тысячу долларов, — ответил придворный почти не открывая рта. Король радостно потер руки.

— Так значит, ты привел мне Дикую лошадь из Глухих Гор, укрощенную и пригодную к езде.