— Мне приходилось немало складывать, умножать и вычитать.
— Понятно. А сколько вы брали за колодец?
— Сто долларов.
— Одно очко, только одно, — решил Буньип.
— Четыреста долларов.
— Уже лучше. Еще очко.
— Каждый колодец я грузил в фургон, запряженный быками, продолжал король, — и затем трогался в Мельбурн. В общем, задавал я быкам работенку.
— А сколько их было?
— Двести двадцать.
— Ничего себе упряжка! — воскликнул Буньип.
— Да, не маленькая. Я протянул телефон от фургона до передних в упряжке быков, и посадил погонщика управлять ими. Когда я хотел сделать привал, я звонил из фургона погонщику и просил его остановиться. Тот останавливал передних быков. За ними постепенно останавливались другие, когда их цепь ослабевала. В результате задние останавливались через полчаса после передних. Такая система всю дорогу работала неплохо, пока как-то раз я случайно не набрал неправильный номер, а когда исправил ошибку, быки прошли уже десять миль.
— Полагаю, что при данных обстоятельствах указанное расстояние является весьма вероятным, — сказал Буньип. — Продолжайте.
— Самая большая неприятность произошла в то утро, когда мы двинулись в путь, — объяснил король. — Передние тронулись и лишь через полчаса задние почувствовали, что цепь натянулась и тронулись тоже. Мы теряли так много времени на то, чтобы тронуться с места и остановку, что до Мельбурна добирались целых шесть месяцев. Мне удалось всю шахту продать одному человеку, который хотел соорудить в своем саду колодец. И надо сказать, хороший колодец получился. Но я в конце концов забросил это дело, поскольку оно не окупало расходы.
— Это все? — спросил Буньип.
— Да.
— Что ж, ложь хорошая, качественная, но лично мне труднее всего поверить в то, что вы возили шахты на быках вместо того, чтобы отправить их поездом. Почему вы так не сделали?
— Шахты находились в необжитых районах, поезда туда не ходили.
— А, все ясно. Теперь послушаем, что скажет Кривой Мик.
Кривой Мик поднялся с бревна и начал.
— Однажды я вез на фургоне с быками из Бурка пять тонн оловянных дудочек.