Она попятилась, но Буньип неожиданно вскочил и в изумлении уставился на них.

— Что вы тут делаете? — проревел он. — Ваши имена? Кто вы такие? Стоять смирно! Произнесите по буквам «фантасмагория». Проводимые за обычную плату экскурсии для туристов начинаются в два часа. Вы входите через передние ворота, а выносят вас через заднюю калитку на носилках: а там уже наготове доктор! Теперь отвечайте, или вы умолкнете навеки!

— Ну, — начал Питер, — если говорить о твоем замечательном приветствии, то оно показалось мне несколько путанным.

— Твоя правда, — согласился Буньип. — Такой уж я путаник. Что дальше?

— Ты стережешь Прекрасную Принцессу?

— Да. А в чем дело?

— Я пришел спасти ее!

— Вот как! Жаль. Очень, очень жаль… Не люблю и никогда не любил убивать дружелюбных юношей. Но это моя работа. Я убиваю рыцарей на черных конях и на белых конях, убиваю любых принцев, — для меня нет разницы — убиваю без малейшего снисхождения. Прекрасная Принцесса должна быть защищена от всякого, кто захочет ее спасти.

Она — если можно употребить такое словцо, — неспасабельна. И не забудьте, — поспешил он добавить, — что принцы и рыцари все равно погибнут, ведь самым настойчивым из них король дает три задания, и ни одно из них невыполнимо. А ваша смерть будет совершенно безболезненной. Гарантирую, вы ничего не почувствуете. Надеюсь, у вас не останется ко мне дурных чувств. Я вас опрысну, и все. Чистая, здоровая смерть, и никакого беспорядка.

— Что значит — «опрыснешь»? Что это ты задумал? — возмутилась Серая Шкурка. — Ни я, ни Питер не дадим себя опрыскивать. И вообще будь поосторожнее, если решил угрожать нам… Кое-кто из моих знакомых за это уже получил по носу.

— Нет, вы только ее послушайте! — презрительно воскликнул Буньип. — Одна струя из моей ноздри, и ты отлетишь по этой дороге на сотню ярдов. О, женщина! Я в своем деле — чемпион мира, а ты говоришь, что я получу щелчок по носу. Ха-ха-ха-ха-а! — Буньип запрокинул голову и затрясся от смеха.

— Я думала, ты выдыхаешь огонь, — сказала Серая Шкурка смущенно. Как же ты можешь сторожить Прекрасную Принцессу, если ты не огнедышащий?

— Что ж, сделаем так, — сказал Буньип. — Садитесь сюда и отдыхайте. Я вас не трону, пока не позавтракаю, так что можете расслабиться и чувствовать себя как дома. Я же пока обегу вокруг замка и прогоню людей и зверей, если кто-нибудь подошел слишком близко. Я вернусь быстро — минут через двадцать, а потом мы вместе позавтракаем. У меня приготовлены печеные лягушки — пальчики оближете. — Он облизнулся. — Когда вернусь, я расскажу вам о себе, а затем вы сможете бежать. Терпеть не могу убивать людей, которые не пытаются убежать. Я даю каждому фору в пятьдесят ярдов, прежде чем пускаю воду. Нельзя требовать от меня большего.

Буньип поднялся и принялся подпрыгивать, чтобы разогреть мускулы. Выглядел он действительно очень необычно. Длинная шея поднимала его голову на высоту двадцать футов над землей. Он мог вертеть ею по сторонам, и ему не составляло труда даже так развернуть ее, чтобы посмотреть назад. Тело его было громоздким и тяжелым. Свой кенгуруподобный хвост при ходьбе он держал на весу, а во время бега покачивался и переваливался с ноги на ногу, как перегруженный корабль во время сильного шторма.

Сейчас он пустился галопом по той широкой дороге, что огибала замок. Когда он поднимался в воздух, его шея подавалась вперед, а когда лапы снова касались земли, шея возвращалась в прежнее положение. Он бежал подобно жирафу, хотя ноги у него были короткими, как у медведя. На бегу Буньип выстреливал из ноздрей водяные струи и громко ревел. Эти струи сверкающими дугами вылетали из его ноздрей и подбрасывали в воздух случайно забредших сюда коров. При желании Буньип был способен посылать струи из любой ноздри, причем с такой силой, что коров по несколько раз переворачивало, прежде чем они, чихая и отплевываясь, могли подняться на дрожащие ноги.

Если бы он продолжал выпускать свои струи еще некоторое время, животные бы просто утонули, но он удовлетворялся тем, что только валил их с ног. Когда же против него выходили рыцари и принцы, он делал вдох поглубже и посылал более длинную струю, которая ударяла во всадника, и тот с грохотом и лязганьем падал на землю. После этого можно было разглядеть только копья, мечи и дергающиеся ноги — все это торчало из воды, которая быстро спадала и растекалась. Мало кто из рыцарей выдерживал такие водяные удары. Они тонули вместе со всем своим снаряжением.

Но в этот пригожий день ни принцев, ни рыцарей Буньипу не встретилось, и вскоре он тяжело подбежал к Питеру и Серой Шкурке. На его лице играла самодовольная ухмылка, а где-то сзади отфыркивались несколько коров.

— Ну, как я? — крикнул он, едва остановившись. — Видели, как я подбросил вон ту корову одной несильной струей из правой ноздри?

— По-моему, это жестоко, — сказал Питер. — Та корова не представляла ни для кого никакой опасности.

— Опасность представляет всякий, кто приближается к замку, заявил Буньип. — Если бы вы знали, сколько рыцарей и принцев мечтают жениться на Прекрасной Принцессе, вы бы ужаснулись. Сегодня еще спокойно. Лишь вы двое и подвернулись. А то этих спасителей набегает со всего света! Прекрасные Принцессы ныне — редкость. Наши могильщики копают для убитых могилы все дни напролет, кроме субботнего вечера и воскресенья, когда они ходят в церковь.