В третьем сообщении девушка вдруг попросила больше её не беспокоить, но при этом в течение следующих десяти минут, тщательно и во всех подробностях описала свой опыт приручения грифонов и нескольких питомцев поменьше.

Я, честно говоря, был немного шокирован перепадом её настроения. Вроде дружелюбная, приятная особа и нате… прошу не беспокоить! Как будто я ей всю неделю каждые полчаса наяривал. Всего-то раз позвонил. Правда, поздновато, но не настолько, чтобы обрывать со мной общение в ультимативной форме. Ладно, перебьюсь. Не особо-то и хотелось. Хрен разберешь, что у этих девушек на уме.

Погоди ка. Может, таким образом, она пыталась избавиться от выплаты оставшейся суммы? Я помниться сам предложил ей помощь в оплате больничного счета, а взамен предложил поделиться информацией о разведении грифонов. Правда, в тот момент я и представить себе не мог, что о каких цифрах идет речь. Для меня пять тысяч, полученные от Тацуи Инакавы были просто огромной суммой.

Понятно. Я бы и сам чувствовал себя неловко, если бы задолжал кому-то сто четырнадцать тысяч. Таких денег на обычной работе и за тридцать лет не заработать. У Саи появилась возможность избежать огромных расходов, и она ею воспользовалась. По японским меркам, девушка потеряла лицо, продалась, скрысилась. Если ход моих мыслей верен, ей просто стыдно со мной разговаривать. В таком случае, причина не во мне, а в её национально-культурных установках. Ей настолько стыдно передо мной, что она не может смотреть мне в лицо. Если дела обстояли именно так, то нужно было устранить недоразумение. Я вообще не собирался требовать с неё оставшуюся сумму. Мне и той, что они переслали, было выше крыши.

И все-таки хорошо, что японцы такие законопослушные и совестливые. По нашим меркам — чудо, что совсем незнакомые люди, получив огромные деньги, не оставили их себе. Я набрал номер Саи, но вместо неё, вызов принял пожилой мужчина. Соединение произошло почти мгновенно, как будто мужчина только и ждал моего звонка. Разговор начался с демонстрации макушки

— Я, Сатору Кабаяси, отец Саи, благодарю вас, что помогли моей дочери в трудную минуту, — показывая проплешину на затылке, сказал пожилой мужчина.

— Моя семья, и все друзья моей дочери благодарны вам, но мы просим вас оставить Саю в покое. Я уже на пенсии. Моя жена получает скромную зарплату. Мы не сможет выплатить долг быстро, но мы обязательно вернем деньги, поэтому я прошу вас больше не звонить Сае. Я выплачу долг. Клянусь жизнью. Беру на себя всю ответственность, — увещевал мужчина, постоянно отдавая поклоны.

Понятно в кого пошла Сая. Кланяться её папаше было не в тягость.

— Я могу поговорить с Саей? — спросил я, когда мужчина закончил долгий монолог.

— Нет. Теперь её долг — мой долг. Если хотите получить деньги, говорите со мной.

— А если я прощу ваш долг, вы дадите мне поговорить с дочерью?

Мужчина не ожидал такого поворота событий. Он растерялся, стал выискивать кого-то в комнате глазами. Получив согласие от дочери, он передал ей коммуникатор. Сая выглядела подавленной. Под глазами виднелись темные мешки, какие бывают от бессонницы. Она молча поприветствовала меня поклоном головы и, не разгибаясь, терпеливо ждала моих слов.

— Сая, здравствуй. Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, хорошо, Алекс-сама, — ответила девушка.

— Спасибо тебе и твоим друзьям, что помогли мне с продажей трофеев. Как ты уже слышала, ты мне ничего не должна. Ты поняла?

Девушка неуверенно кивнула головой и робко выглянула из-под лба, желая увидеть подтверждение моих слов в мимике. Видимо, моё озадаченное лицо убедило её, что я не шучу, и она постепенно распрямила сжатые от напряжения плечи.

— Я поняла и очень вам благодарна, — очередной раз поклонившись, подтвердила она.

— Да, и спасибо тебе за информацию о грифонах. Она мне очень пригодится.

— Спасибо вам, Алекс-сама.

— Ты знаешь кто такой Тацуя Инакама?