Книги

Серпантин

22
18
20
22
24
26
28
30

Ты приходишь на похороны к троюродной бабке своего сводного брата по линии деда в десятом поколении Рюриковичей, через три пизды колено, являющейся тебе близкой родственницей, хотя ни разу в жизни их не видел.

И что ты должен делать? Конечно же строчить сожалениями, как из пулемета, и в ответ получать такую же очередь.

Да, пример утрированный. Но пусть даже это будут твои родители, что это меняет?

Стоишь ты у их могилы, оплакиваешь их, весь такой невьебенно прискорбный и убитый горем, или наоборот прикидываешь, как потратишь деньги с, оставленного тебе, наследства, а к тебе каждые несколько секунд кто-то подходит, нарушая личные границы, хлопает по плечу и СО-ЖА-ЛЕ-ЕТ.

Ох, я так сожалею, что говорю это без единой эмоции.

В пизду. Ненавижу таких лицемеров. Тот, кто действительно сожалеет, не сможет произнести и слова, потому что не найдет подходящего.

На самом деле я несу какой-то бред. Бред человека, потерпевшего горе.

Я проследовал за белым халатом, который привел меня тот самый кабинет. Краем глаза я увидел бледное лицо Эс и какое-то кровавое месиво вокруг. Меня чуть не стошнило, и я пошел в обратную сторону.

Перед выходом меня остановила медсестра.

– Вы родственник? – спрашивает.

– Друг.

– Согласно данным у нее нет близких, которые бы могли взять на себя организацию похорон, а также забрать ее вещи.

– Я… Я все сделаю.

– В этот раз Вас даже не пришлось уговаривать.

Я облокотился, сжал руками голову, а потом ударил ими по стойке, так, что со стола снизу посыпались все канцелярские принадлежности.

– Если скажешь еще хоть слово, свиноматка, я тебя похищу, запру в ебучем бомбоубежище с нулевой слышимостью и буду каждый день срезать с тебя по кусочку и тебе же скармливать, усекла, СУКА?

В больнице воцарилась тишина, белый халат тихонько подошел к стойке и что-то прошептал на ухо медсестре, та кивнула и молча отдала мне сумку Эс.

Выйдя на улицу, я опьянел воздухом. Он показался мне чище, свежее и необычней прежнего.

Мне не было холодно, я не чувствовал ничего.

Уселся в сугроб, закурил и вытряхнул на землю содержимое сумки.