– Думаю, что скорее да, чем нет.
– Скорее, что?
– Скорее люблю тебя.
– А я тебя – тем более, и чем длиннее ожиданье наших томных вечеров, наполненных душевными и тонкими мотивами, тем больше боли причиняет язвительная сердцу сила расставанья после. Но завтра, сумраком ночным покрытая, укутанная светом фонаря, та ложь, что в шутку обратилась и скрыла скорбь потухших глаз, легчайшим взмахом вымостит незримую дорогу к призракам двоим, что обрели в ту ночь покои душ своих.
– О чем ты, дурень?
– Ха-ха-ха, понятия не имею, но звучит красиво, да?
– Красиво. Решил потягаться с учительницей в красивом слоге? Вызов принят!
– Не, спасибо.
– Тебя никто не спрашивает. Я прочитаю свой стих.
– Ты их с собой носишь?
– Я написала его про тебя и ждала удобного случая:
Год уходящий принес страданий и печали, горестей немало,
Как, впрочем, те, что были до него.
В кружащем вихре снежного тумана мир вдруг застыл, укутанный слащаво-приторным дурманом,
А нас обоих вдруг не стало и далеко куда-то унесло.
Нет больше дрязг и ссор, слезливых и обидчивых речей, язвивых сплетен, навзрыд молящих о прощенье душ заблудших.
Нет более, вгоняющих в тоску наличием своим, угрюмых лиц, пустых звонков, ненужных слов, несбыточных желаний, обещаний душных.
Нет криков, драк, безбожных недопониманий, взглядов равнодушных.
Нет грусти неизбежных встреч и расставаний, что каждый раз рвут в клочья плоть и душу.
Зато есть дух волшебный праздника всеобщего.