— Заключение профессора подтверждает… В принципе, все три источника близки по выводам. Могу провести еще одну консультацию. Со специалистом оттуда. Я договорился. Он немного знает русский язык. Хочешь? Только они, в отличие от наших не мямлят, они правду-матку режут.

— Хочу!

Анатолий открыл ноутбук. Включил скайп.

— Гарри? Слышишь меня? Гарри?! Ответь…

— Да, слышать тебя, Толя! Здравствуй!

— Ты можешь сейчас говорить?

— Йес, Толя. Как мы договорились рано. Я могу дать пять минут, досмотреть больных. Потом я пошел…

— Ты ознакомился с присланным файлом?

— Да. Я смотреть внимательно весь анализ. Это очень плохой случай, Толя, без надежды.

— Ты хотел сказать — безнадежный?

— Йес, безнадежный. У нас, когда так плохо, говорят, надо звать адвокат распоряжаться наследством, чтобы писать завещание. У нас пациент, который умирать, обманывать нельзя. Россия — не так.

— Да, у нас не всегда так.

Игорь поднял руку, раскрывая по одному пальцы.

Анатолий понял.

— Сколько он сможет еще прожить?

— О, я не знать. Это никто не знать. Но совсем, совсем мало. Ты можешь послать его наша клиника, но мы не будем помогать кардинально. И это будет дорого. Но это должен решать больной. Я не хотеть его обманывать, потому что ты мой друг. Если звонить офис, ему могут сказать другое. Но это будет обман. Я не хочу обман. Я хотеть тебе помочь.

— А другие клиники?

— Другие клиники могут сказать «да». Они хотят получать деньги. Но они ничего не сделать. Никто. Это совсем плохой случай…

— Спасибо, Гарри. Рад был тебя слышать.

— Я тоже…