Клэр не дала мне договорить:
— Я хочу детей, Джон. — Воцарилось гулкое молчание. Клэр сделала паузу, а потом улыбнулась. — Мне тридцать пять, и я мечтаю о ребенке. От человека, который хочет воспитывать детей, который готов к этому. — Я попытался заговорить, и она зажала мне рот рукой. — Это не про тебя, Джон… не теперь.
Я взял ее за руки, и мы сидели так, пока в комнате не стемнело, но возразить мне было нечего.
С Лео Маккью я снова встретился в апреле — через две недели после отъезда Клэр и через два дня после того, как тело Джина Вернера нашли под Уильямсбергским мостом. Маккью стал еще толще, а усы его страшно разрослись. Мы сидели у стола для допросов, и он подтолкнул мне чашку кофе.
— Потрясающее совпадение, как по-вашему? — сказал он. — Под мостом — едва не в сотне ярдов от того места, где нашли Холли Кейд. Я помню, вы зуб точили на этого типа, и, естественно, подумал, не вы ли его уделали.
— Что произошло с Вернером?
Маккью глотнул кофе и поморщился.
— Кто-то крепко избил его и в довершение сломал шею. Покажите-ка руки. — Я вытянул руки, и Маккью осмотрел их. — Мягкие, как попка младенца.
— Ни царапин, ни синяков. Простите, если разочаровал.
Маккью пожал плечами:
— Выстрел наугад. И уверен, вы можете рассказать, как провели интересующий меня день.
Я вздохнул:
— Только если вы уточните, о каком дне я должен рассказать.
Он уточнил и не рассердился, когда услышал, что упомянутый вечер я провел в большой компании банкиров.
— Я ж говорил: выстрел наугад. Вам никто не попадался из желающих кокнуть Вернера?
Я покачал головой:
— Не-а.
— Но если кого вспомните, первым делом позвоните мне, ладно?
— Ладно, — пообещал я и направился к выходу. Я был уже у двери, когда Маккью заговорил снова.
— Кстати, как поживает ваш братец? — спросил он. — Жена уже пустила его обратно в постель?